Механическое стаккато (СИ)

Писем без обратного адреса, написанных мелким неаккуратным почерком, было уже пять. Не особо длинные, но порядком досаждающие — они служили напоминанием о деле, которое вот уже год как полиция не может раскрыть.

Поздней осенью все началось с кражи дорогих государственных автоматонов. Потом нападение автоматонов на людей, порченые детали, образцы, не подлежащие восстановлению, и куча нелепых случайных смертей. Выход на черный рынок поддельных деталей, которые как будто появлялись из ниоткуда и пропадали в никуда.

Неизвестный в своих письмах писал о производстве деталей с самых низов. Он называл себя курьером, делился, кому и как поставлял детали, правда, не называя имен изготовителей и не говоря ни слова о себе.

Сегодня курьер сообщил, что он стал ближе к голове этой организации. Обещал, что вот-вот назовет имена.

Проклиная энтузиаста, Меттью заставил себя подняться и пойти в архив. Огромная папка, набитая свидетельствами, фотографиями, заявлениями, какими-то побочными фактами, лишь сомнительно связанными с этим делом, служила подставкой под поколения чашек архивариуса, который мог найти все, что угодно, и каким-то особым чутьем почти всегда угадывал, какое дело подложить под очередную чашку, чтобы не пришлось долго искать. В этом Меттью видел древнее проклятие архивариуса. Стоило тому найти случайную папку и положить себе под кружку — дело обещало быть раскрытым.

Белл еще раз чертыхнулся, теперь ему точно светила работа, а значит, письма анонима и в самом деле не пустышка…

* * *

Мисс Бернс была неплохой наездницей, хотя и не ехала при Бернардте слишком быстро, а, доехав до озера, и вовсе спешилась. В этой девушке имелась какая-то особенная благородная гордость, позволявшая ей сохранять свою породу, притом, что внешне она имела весьма мягкий и нежный вид. Эта же гордость давала ей спокойно и сдержанно общаться с мужчиной много старше ее, с тем, кому она призналась в своих чувствах.

— Какое же времяпрепровождение вам нравится, доктор Штейн? Вы ведь и раньше не часто появлялись в обществе.

— Я привык учиться и работать, Агнесса. У меня два образования, я знаю шесть языков, и до этого года избегал всех случаев, когда мои родственники пытались меня затянуть на светские вечеринки, где всегда полно чьих-то племянниц, — доктор задумался, возможно, он переборщил с откровенностью. Стянул с лица дыхательную маску, чтобы немного насладиться свежим воздухом.

— Я знаю семь языков, была с отцом в Индии, Германии, еще нескольких странах. Да и библиотека моего отца — настоящее сокровище, — Айгнейс улыбалась, доктор Штейн ей нравился именно этим: своей серьезностью, отстраненностью и возрастом, всем тем, от чего бы Бекка стала скучать. — Вы действительно обручены с Ребеккой?

— Скорее я принимаю желаемое за действительность, — Бернардт улыбнулся девушке. Это был флирт, тут и думать не надо, и доктору он нравился. Флирт оказался той самой разрядкой для мозга и души, оба это понимали, разговор ни к чему не обязывал. — Но у нее, и правда, на пальце семейная реликвия. Вот чего я не пойму, вы прекрасная молодая леди, умная, тонкая, привлекательная. Как получилось, что вы все еще не замужем?

— Мне фатально не везет. Я уже дважды была помолвлена, один мой жених скончался после падения с лошади, а второй уехал во Францию и был убит в пути бандитами. Ну, и конечно есть множество тех, кого отвергла моя мать, — Айгнейс тоже улыбалась, хотя и немного грустно. — Вы, должно быть, все еще думаете, что сказанное мной в библиотеке было лишь способом вывести вас на чистую воду?

— Я не знаю, что и думать, Агнесса. Не представляю, как можно влюбиться в человека, которого знаешь только по фотографии. Вы нашли во мне хоть что-то, что представляли в том человеке на фотокарточке?

— Вы никогда не думали, что фантазировать и мечтать куда более приятно, чем соприкасаться с объектом мечтаний в реальности? Но пока вы мне все еще нравитесь, — девушка засмеялась, она старалась держаться легко и весело, но для Бернардта, как психиатра, не скрылась вымученность ее слов. — В меня влюблялись, доктор Штейн, так влюблялись, что обещали не жить без меня, но я была холодна. Наверно, сейчас в нашей ситуации есть некая ирония судьбы.

— В мире все всегда не так, как нам хочется. Но так для вас даже лучше, Агнесса. Право, зачем вам безродный самозванец, еще один в коллекции погибших женихов… — это была какая-то злая шутка. Доктор не хотел омрачать разговор дальше. И потом, несмотря на свои манеры, он чувствовал желание продолжить разговор в другом русле, да о таком бы думал любой мужчина, если рядом стоит такая очаровательная особа, и снова говорит о том, что влюблена по уши.