Механика машины времени

Когда нет внешнего процесса, все временные деформации опять-таки спрятаны внутри гироскопа, и его вес не зависит от вращения. Стоит, однако, включить вибратор, действующий на стойку весов, как сразу же возникнет пара сил: одна приложена к причине – вибрирующей стойке, вторая – к центру тяжести вращающегося гироскопа, и равновесие чашек нарушается. В зависимости от направления вращения гироскопа – по часовой стрелке или против – его вес должен уменьшиться или возрасти. И опыт снова подтвердил теорию.

Отклонения от обычной, «непричинной» механики невелики – всего лишь несколько тысячных процента, но они повторялись от одного опыта к другому. Кроме вибрационной использовались и другие причинно-следственные цепи. Маятник с металлической струной-подвесом и вращающийся гироскоп включались в сеть внешнего тока, в других случаях точка подвеса сильно нагревалась или охлаждалась, и Козырев всегда обнаруживал эффект, предсказанный его новой механикой. Похожие результаты получили и другие исследователи.

Если допустить, что в этих опытах нет каких-либо скрытых систематических ошибок, то их результаты нельзя объяснить с помощью известных физических законов, т. е. мы на пороге более фундаментальных открытий, чем теория относительности и квантовая механика.

В частности – наиболее удивительный результат Козырева о сигналах, приходящих к нам из будущего. Это означает, что в природе существует неизвестный нам быстродействующий информационный канал в прошлое и в далекое будущее. Вывод о том, что вес волчка зависит от направления его вращения, нельзя понять, если оставаться в рамках привычной нам физики. Излишку веса неоткуда взяться и некуда исчезнуть. И тем не менее опыт говорит, что вес меняется!

Козырев наблюдал этот удивительный феномен в тех случаях, когда на гироскоп действовала внешняя вибрация, которая, согласно его теории, как раз и создает поток времени, меняющий вес гироскопа. Однако небольшие отклонения от известных нам законов должны наблюдаться и без нее. Дело в том, что поток времени рождается сразу многими необратимыми процессами. Например, количественные результаты опытов заметно зависят от времени года – весной эффект сильнее, чем зимой или летом.

Дополнительный поток времени создает и вращение Земли, которая через гравитационное поле вместе с гироскопом включена во внешнюю причинную цепь. Вопрос лишь в величине эффектов и в необходимой для их обнаружения точности опытов.

Не так давно с этим явлением неожиданно для себя столкнулись японские физики, не зная, что почти буквально повторили опыт Козырева. Различие в том, что не было вибратора, зато они приняли ряд дополнительных мер предосторожности, уменьшающих возможность ошибок в эксперименте. Ученые обнаружили, что вес их гироскопа менялся в зависимости от направления вращения (по часовой стрелке или против). Те же опыты, выполненные в американской лаборатории, изменения веса не дали. Возможны какие-то ошибки в методике.

Козырев наблюдал, как по соседству со стаканом испаряющегося жидкого азота или сосудом, где происходит быстрая кристаллизация раствора, изменяется электрическое сопротивление проводников, даже если они отделены стеклянными и металлическими экранами. Удивительно изменяется скорость развития колоний бактерий в питательном бульоне.

Природа любит подшутить. Один радиолюбитель рассказывал, как однажды он едва не подал заявку на открытие влияния лунного света на работу телеантенн. В течение полугода он отмечал отчетливую корреляцию чувствительности своей расположенной на крыше дома антенны с фазами Луны. Всякий раз в полнолуние чувствительность «садилась», а когда на небе появлялся узкий серп месяца, вновь приходила в норму. Друзья-радиолюбители тщательно осматривали радиоаппаратуру и всякий раз убеждались в том, что изменения радиоприема действительно нельзя объяснить не чем иным, как влиянием Луны. Чудо природы! Разгадка нашлась случайно. Виновной оказалась кошка, которая в лунные ночи почему-то любила устраиваться вблизи антенны. И тем нарушала ее работу. Основное требование к научному эксперименту – его воспроизводимость.

В последнее время от тех, кто увлечен сбором фактов о телепатии, необыкновенных способностях экстрасенсов и других трудно объяснимых и практически невоспроизводимых явлениях, можно услышать мнение о том, что невероятная сложность некоторых наблюдений связана с их природой – крайней слабостью или редкостью излучаемых эффектов, что выводит их из круга строго количественной науки. Требование обязательной воспроизводимости, мол, закрывает общепринятые области принципиально новых явлений.

С этим нельзя согласиться. Выделение слабых и редко встречающихся событий из фона – обычная задача научного исследования. Например, изучая нейтрино, физики умудряются отфильтровать их от сотен тысяч и миллионов неинтересных событий, а создаваемые сейчас во многих лабораториях мира детекторы гравитационных волн будут выделять редкие толчки, изменяющие длины тяжелых многометровых цилиндров на величину, сравнимую с размерами атомов.