Механики. Часть 51-60

Туман, Винт и ещё парочка пацанов молча протягивают ему по несколько денежных знаков.

— Козлы, – беззлобно говорю я, понимая, что эти засранцы поспорили, что он успеет съездить за мной, забрать и вернуться назад за 19 минут.

— Экипируйся, быстро, – серьёзно произносит Туман, кивая на лежащую на столе разгрузку.

Казак же с довольной улыбкой сунул себе пачку денег в карман и довольно произнес:

— На пивас.

— Там больше штуки, – вздыхает Винт, – лопнешь.

— Ничего страшного, я за несколько заходов.

— Минута, – говорит Туман.

Я в этот момент уже напялил разгрузку, подогнал её под себя, проверил Калаш. Выбегаем из этого кабинета и бежим в соседний, там, где бронестекло и бойницы. Вижу вокруг множество бойцов, некоторые заспанные. Видать Туман держал тут человек сорок ребят, когда охотники уехали.

Вон вижу, как под потолком ворочаются стволы пулемётов. Зал приёмки пустой, только на полу лежат размотанные тросы лебёдки.

Мы их уже давно сделали. Это на тот случай, если с той стороны сломается машина, и её нужно будет сюда затащить. Вот и сейчас тросы приготовили.

— Десять секунд до открытия, – произносит голос из колонок.

Я только успел пару стаканов воды из кулера заглотить одним глотком.

— Пять, четыре, три, две, одна – открытие!

— Всем внимание! – рявкнул на общей волне Туман.

Бац, – появилось мерцание, пошла рука, к нам сюда снова задуло ветки и листья, значит там всё ещё плохая погода, а я втайне надеялся, что мы полетаем в том мире Гонов. Через пару секунд появилась картинка на экранах телевизора.

— Твою мать, – прошептал я, когда увидел изображение.

Погода там была ужасной. Ветер, снова низкая облачность, тучи буквально стелились над землёй и прямо перед открывшимися воротами два бронетранспортёра охотников. Выглядели они так, словно их пропустили через множество ножей. На бронетранспортёрах живого места не было.

Всё, что было у них на крышах сорвано, вообще всё. Нет багажников, фар, стробоскопов, антенн и на них даже не вооружённым глазом видны множество засохших жёлтый капель, кровь Гонов.

— Первый тащит, – негромко сказал Туман.

В первом бронетранспортёре увидели, что ворота открылись, машина выбросила облачко дизельного выхлопа и с натугой двинулась к воротам.

— Вокруг чисто, – проинформировал нас оператор Руки, – никого нет, только две этих машины.

Первый бронетранспортёр еле тащил своего собрата, у того с одной сторона напрочь отсутствовали колёса, вон они искры высекают. Из бронетранспортёров никто не показывается, все сидят внутри. Не доезжая до ворот метров семь, первый бронетранспортёр дёрнулся пару раз и заглох. Всё, походу кончился мотор.

— Пошли, – не знаю почему, заорал я, – тащите тросы, затягиваем их!

Снова стадом мы ломанулись вниз. Даже Туман и тот несётся, честно говоря, я думал, что он сейчас попытается нас остановить, но нет, бежит со всеми. Двое бойцов вон уже схватили тросы и, разматывая барабаны, тянут их к работающим воротам.

Нас человек пятнадцать выбежало на ту сторону. Холод, вот что я почувствовал сразу. Холод буквально пронзил до костей, и ветер, сильный, очень сильный.

— Периметр, мать вашу! – орал во всё горло Туман.

Ветер такой, что часть его слов тут же заглушило, хоть он был буквально в паре метров от меня.

За первый бронетранспортёр, за его мощный бампер тут же зацепили оба троса, и один из бойцов побежал назад. Тут открылась бронированная дверь в первом бронетранспортёре, и оттуда буквально вывалился бледный, как простыня, Дже.

— Дошли, – прохрипел он, слабо улыбнувшись.

Его грудь и голова были перевязаны, на груди сквозь бинт видна кровь. Без слов хватаем его с Туманом под руки и тащим в ворота. Тросы уже натянулись, и оба бронетранспортёра затаскивают внутрь зала приёмки. Последними забегают с десяток наших бойцов.

— Вырубай! – орёт Туман, посмотрев на бронированное окно, за которым маячат лица технарей, – врачей сюда, быстро, разгружаете машины, вытаскивайте их!

Ворота вырубили, калаш себе за спину, рядом появилась каталка, кладём на нее Дже.

— Сколько вас? Что случилось?

Тот морщится от боли.

— Девятеро осталось, во втором – трое раненых, мы не могли к ним прорваться – и отрубился.

Твою мать! Из тридцати бойцов выжило девять?

Вокруг нас нереальная суета. Набежало куча народу. У первого бронетранспортёра из двигателя на пол вылилось масло и ещё какие-то жидкости. Тачка из последних сил дотянула до ворот, но сил на последний рывок не хватило.

А досталось обеим машинам – будь здоров. На них живого места нет, они все в глубоких бороздах. Такие борозды оставляют когти Гонов, я такое уже видел. В нескольких местах сорваны листы обшивки, всё раскурочено, вырвано с корнем. Вон вижу торчащий ствол пулемёта, на нём очень хорошо видны укусы, видимо Гоны, как обычно, пытались перекусить ствол. Твою же мать, это ж сколько Гонов на них напало? Судя по количествам царапок на кузовах, не один десяток, точно. Этот вид изуродованных, но не сдавшихся машин и их экипажей, впечатлил всех по самую макушку. И эти пятна, кровь Гонов. Твою же мать, сколько же их на них напало?