Механики. Часть 51-60

Повернувшись, увидел, что Котлета всё-таки нацепил на себя свою бензопилу.

— Пусть будет, зря я что ли новую цепь покупал?

— Мамуля, а твоя где? – спросил Крот.

— Малыш, возьми, пожалуйста, – попросил его Мамуля, протягивая ему свою бензопилу, – а то мне неудобно в этом, – он показал на костюм.

Ещё бы, нам всем пипец как в них неудобно.

— Надеваем противогазы, – отдал команду Грач, – Большой, Няма – вы первые. Все связь проверьте.

У каждого из нас в левом ухе наушник, рация, сверху капюшон.

— Раз, раз, – услышал я в ухе.

— Ночников не будет, – продолжил Грач, – пользуемся фонариками.

Вроде слышно всех, и слышно тяжёлое дыхание ребят, ну, кто уже в противогазах, говорить не очень удобно, ладно, как-нибудь. А ночники – да, у нас как не операция, мы их вечно теряем или разбиваем. Приборы ночного видения нам для других дел пригодятся.

Ну всё, одеваемся. Кое-кому помогли до конца одеться остающиеся тут наши хлопцы. Мне вон на голову тоже противогаз нацепили, от каски я отказался, и так неудобно, да все без касок. Дышать сразу стало труднее. Ну пипец, кино и немцы! Если в этом нужно будет бежать – я сдохну через сто метров, и в эти два окуляра очень плохо все видно.

Я спускался вниз где-то пятнадцатым по счёту. Многих ребят уже нет, они уже внизу, вон вижу, как ещё двое вниз, в эту дырку в земле полезли. Все жёлтые от крови Гонов. А вот и два трупа Гона лежат, рядом большой таз, в нём… фу, я щас точно блевану!

— Руки в стороны, – бухнул из противогаза стоящий около таза инопланетянин, судя по голосу – Винт.

От таза с внутренностями и кровью Гонов я отвернулся, как-то в горле у меня першить стало, и ком какой-то… Хотя вони я не чувствую. Зато почувствовал, как меня быстро начинают обмазывать этой гадостью. Я прям представил, и ком в горле стал сильнее.

— Пошёл, – хлопнули меня по плечу.

Всё, млять, ком давим, зубы стиснул, дробовик к плечу, лезу внутрь. Вон вижу фонари ребят, спуск не очень крутой, более-менее видно. Иду в полный рост, стены и пол все в глубоких царапинах от когтей Гонов. Хорошо хоть ползком пробираться не надо. Включаю фонарик под стволом и освещаю себе путь. Ну мать вашу, ну ничего же не видно, как воевать-то? Казалось, что, если сейчас в паре метров от меня появится Гон или Лот, хрен я их увижу! Главное, чтобы шахтёр со своим молотком не появился, прихлопнет меня, как я муху газетой.

Собрались мы все на довольно большом пятачке, места тут достаточно.

— Идём цепочкой, – пробубнил голос Грача в ухо.

— Никому не спешить, – продолжает он бубнить, – стрелять только при самой крайней необходимости. И внимательно по сторонам, смотрите везде – верх, низ, бока. Большой, Ваня, пошли. Полукед за ними, если что, хлопнешь их по плечу. Понял?

Стоящий рядом инопланетянин кивнул. Пока Грач бубнил, Слива снял с себя противогаз, вдохнул, тут же скривился, сплюнул и нацепил его себе на голову назад. Значит, вонь от нас действительно – будь здоров.

Большой и Иван, взяв поудобнее Печенеги, пошли вперёд, мы за ними. Шуршание костюмов я прям очень хорошо слышал, резина, что с неё взять. Темно, стало очень темно, фонарями стараемся особо по сторонам не светить, без света вообще страшно.

Тут вспомнилась пещера со слизняками, там у нас не было оружия, было темно, а эти гады лезли из всех щелей, стало ещё страшнее. Как обычно бывает в таких ситуациях, всякая ерунда лезет в голову.

Спустились ещё, думаю, метров на сто-сто пятьдесят. Опаньки, в этом туннеле в стене какое-то свечение, и оно достаточно неплохо освещает сам туннель. Ничего себе. Знаете, как лава что ли какая течёт, только этот свет такой голубоватый.

— Это что за освещение? – буркнул Слива.

— Похоже на какую-то иллюминацию – ответил Док.

Мы подошли к стенам и стали внимательно смотреть на эти расщелины. Метра два три длинной, кривые линии, ширина, ну, примерно пять-десять сантиметров, но их много, вон их дальше сколько.

— Твёрдые, – произнёс Грач, ковыряя ножом одну из таких ламп, даже не знаю, как их назвать.

Я тоже свой нож достал, млять, он весь в крови Гонов, скользкий и липкий, ладно. Я потыкал ножом в эту полоску, точно, твёрдое. Какая-то смола что ли застывшая, и она светится. Интересно, что же это всё-таки такое?

— Насмотрелись? – послышался голос Грача, – фонари свои тушите, идём дальше.

— Под ноги смотрите, – услышали мы голос Большого, – тут расщелины в полу, не хватало ещё ногу кому подвернуть.

Спустились ещё метров на сто. Да, пипец, она глубокая, интересно, как тут внутри пахнет? Но снимать противогаз я пока не рискнул. А светящиеся щели тут есть, и их много, так что идём уже не в темноте.

Прошли ещё несколько десятков метров и вышли в какой-то большой зал, тут света было больше, эти светящиеся щели были шире. По команде Грача все прижались к стене.

— Замерли все, – неожиданно произнёс Полукед.

Мой пульс и так был очень высокий, а тут, после слов сластёны, он вообще зашкалил, казалось, что моё туловище – это одно большое сердце, билось так, что вот-вот должно было выпрыгнуть, этот резиновый костюм его, походу, сдерживает.