Читаем Механизм пространства полностью

В университете знали – задирать Эрстедов небезопасно. Сыновья бедного аптекаря из Лангеланда, братья были горды, как принцы крови. Наверное, запах микстур ударил им в голову. Они затевали драки при одном косом взгляде в их сторону. Свободное от занятий время младший проводил в боксерском клубе на Портовой улице, приходя на лекции с разбитой губой или синяком под глазом. Старший предпочитал фехтовальный зал маэстро Пампинары – итальянца, бежавшего с родины после слишком удачной дуэли – и тратил на уроки владения рапирой все гроши, что оставались после оплаты университетского курса.

Даже корпорация местных буршей на общем заседании приняла решение оставить «этих жутких Эрстедов» в покое. На таком вердикте особенно настаивал председатель, как особа потерпевшая (дважды!) и проникшаяся идеалами гуманизма.

– Нет худа без добра, – философски заметил Ханс, провожая глазами обидчиков. – Вот ты и успокоился, Андерс.

Младший кивнул.

– Да, я успокоился. Все мое существо протестует против несправедливости судьбы, но что я могу? Ничего. Кроме ничтожной малости… Ханс, я сегодня уезжаю.

– Куда?

– В Ганновер. Я не успею на его похороны, но я хотя бы взгляну на его могилу. Не отговаривай меня! Я все равно поеду…

– И не собираюсь, – Эрстед-старший улыбнулся. – Отец вчера прислал наши деньги на полгода вперед. Две трети – твои. Когда ты вернешься, мы разделим остаток пополам. Поторопись! С деканами я договорюсь, но они не станут терпеть твое долгое отсутствие.

Вместо ответа Андерс кинулся на шею брату.

* * *

На ганноверском кладбище не было ни души. Души покойников, незримо витая над могилами, в счет не шли. Строгие ряды чугунных крестов напоминали строй солдат, готовых ринуться в атаку по первому зову трубы архангела. Дубы, могучие великаны, тихо шелестели ветвями. В зарослях жасмина, высаженного по краям, щебетали птицы, безразличные к чужой скорби.

Андерс Эрстед стоял над местом упокоения своего кумира. «Адольф Франц Фридрих фон Книгге» – гласила скромная табличка из бронзы, привинченная к надгробной плите. Ниже лежал букетик увядших левкоев. Юноша не плакал – молчал, вспоминая, как впервые осмелился написать письмо этому великому человеку. Они никогда не виделись – Андерс Сандэ Эрстед, студент-юрист, и литератор фон Книгге, автор знаменитой книги «Об обращении с людьми».

Их связывали лишь письма.

«Он ответил мне. Он, кто был завален посланиями от поклонников его таланта, ответил датскому мальчишке, втайне корящему себя за дерзость. И тратил на меня свое драгоценное время – отвечая на вопросы, делясь размышлениями, направляя и советуя. Кто мог знать, что я ворую минуты, которых осталось так мало? Его ответы – это ненаписанные главы романов, сцены из неродившихся пьес…

Мы побороть не в силах скуки серой,
Нам голод сердца большей частью чужд,И мы считаем праздною химеройВсе, что превыше повседневных нужд…

Великий Гете недавно опубликовал первый отрывок из «Фауста». Сегодня Эрстеду-младшему пришли на ум эти проникновенные строки. Вспоминая переписку с фон Книгге, он мысленным взором видел мудреца, похожего на доктора Фауста – ученого, знатока жизненных коллизий, способного и дьявола заставить служить себе.

Живейшие и лучшие мечтыВ нас гибнут средь житейской суеты.В лучах воображаемого блеска
Мы часто мыслью воспаряем вширьИ падаем от тяжести привеска,От груза наших добровольных гирь…

«Если бы ангел шепнул мне, что такому человеку отмерен кратчайший срок! Я приехал бы, приплыл, прилетел… Иногда в письмах я звал его учителем, и он смеялся, ласково браня меня. Учитель учит, говорил он, а мы беседуем, как Сократ и его спутники, прогуливаясь по воображаемому бульвару. Господи, почему гении уходят раньше всех? Почему я, ни в чем не виноватый, терзаюсь виной?!»

Воробей запрыгал по надгробью, глухой к чужим страданиям.

Мы драпируем способами всемиСвое безволье, трусость, слабость, лень.Нам служит ширмой состраданья бремя,
И совесть, и любая дребедень.Тогда все отговорки, все предлог,Чтоб произвесть в душе переполох.То это дом, то дети, то жена…

Он не услышал шагов. Легкая тень легла на землю рядом с юношей. Тихий, глубокий голос продолжил монолог Фауста с прерванной строки, открыв Эрстеду тайну Полишинеля: оказывается, погруженный в раздумья, он говорил вслух.

То страх отравы, то боязнь поджога –Но только вздор, но ложная тревога,Но выдумка, но мнимая вина.
Перейти на страницу:

Все книги серии Алюмен

Механизм Времени
Механизм Времени

Это было время Фарадея, Ома, Эрстеда и Вольта – мужей науки, еще не ставших единицами измерения. Это было время Калиостро, Сен-Жермена, Юнга-Молчаливого и Элифаса Леви – магов и шарлатанов, прославленных и безвестных. Ракеты Конгрева падали на Копенгаген, Европа помнила железную руку Наполеона, прятался в тени запрещенный орден иллюминатов; в Китае назревала Опиумная война. В далеком будущем тихо булькал лабиринт-лаборатория, решая судьбу человечества: от троглодитов до метаморфов. И крутились шестеренки Механизма Времени – двойной спирали веков.Мистика против науки – кто кого?Новый роман Г. Л. Олди и Андрея Валентинова – великолепный образец авантюрной традиции, густо замешенной на оригинальных идеях. Все книги, написанные в этом соавторстве, давно стали золотым фондом фантастики, и «Алюмен», пожалуй, не станет исключением.

Андрей Валентинов , Генри Лайон Олди

Фантастика / Фэнтези / Альтернативная история / Попаданцы
Механизм пространства
Механизм пространства

Это было время Фарадея, Ома, Эрстеда и Вольта – мужей науки, еще не ставших единицами измерения. Это было время Калиостро, Сен-Жермена, Юнга-Молчаливого и Элифаса Леви – магов и шарлатанов, прославленных и безвестных. Ракеты Конгрева падали на Копенгаген, Европа помнила железную руку Наполеона, прятался в тени запрещенный орден иллюминатов; в Китае назревала Опиумная война. В далеком будущем тихо булькал лабиринт-лаборатория, решая судьбу человечества: от троглодитов до метаморфов. И крутились шестеренки Механизма Времени – двойной спирали веков.Мистика против науки – кто кого?Новый роман Г. Л. Олди и Андрея Валентинова – великолепный образец авантюрной традиции, густо замешенной на оригинальных идеях. Все книги, написанные в этом соавторстве, давно стали золотым фондом фантастики, и «Алюмен», пожалуй, не станет исключением.

Андрей Валентинов , Генри Лайон Олди

Фантастика / Альтернативная история / Попаданцы
Механизм жизни
Механизм жизни

Это было время Фарадея, Ома, Эрстеда и Вольта – мужей науки, еще не ставших единицами измерения. Это было время Калиостро, Сен-Жермена, Юнга-Молчаливого и Элифаса Леви – магов и шарлатанов, прославленных и безвестных. Ракеты Конгрева падали на Лондон, Европа помнила железную руку Наполеона, прятался в тени запрещенный орден иллюминатов; в Китае назревала Опиумная война. В далеком будущем тихо булькал лабиринт-лаборатория, решая судьбу человечества: от троглодитов до метаморфов. И крутились шестеренки Механизма Времени – двойной спирали веков.Мистика против науки – кто кого?Новый роман Г. Л. Олди и Андрея Валентинова – великолепный образец авантюрной традиции, густо замешенной на оригинальных идеях. Все книги, написанные в этом соавторстве, давно стали золотым фондом фантастики, и «Алюмен», пожалуй, не станет исключением.

Андрей Валентинов , Генри Лайон Олди

Фантастика / Альтернативная история / Научная Фантастика / Попаданцы

Похожие книги

Вечный капитан
Вечный капитан

ВЕЧНЫЙ КАПИТАН — цикл романов с одним героем, нашим современником, капитаном дальнего плавания, посвященный истории человечества через призму истории морского флота. Разные эпохи и разные страны глазами человека, который бывал в тех местах в двадцатом и двадцать первом веках нашей эры. Мало фантастики и фэнтези, много истории.                                                                                    Содержание: 1. Херсон Византийский 2. Морской лорд. Том 1 3. Морской лорд. Том 2 4. Морской лорд 3. Граф Сантаренский 5. Князь Путивльский. Том 1 6. Князь Путивльский. Том 2 7. Каталонская компания 8. Бриганты 9. Бриганты-2. Сенешаль Ла-Рошели 10. Морской волк 11. Морские гезы 12. Капер 13. Казачий адмирал 14. Флибустьер 15. Корсар 16. Под британским флагом 17. Рейдер 18. Шумерский лугаль 19. Народы моря 20. Скиф-Эллин                                                                     

Александр Васильевич Чернобровкин

Фантастика / Приключения / Морские приключения / Альтернативная история / Боевая фантастика