Механизм Войны (СИ)

   Холден качает головой, трет ладонями побитый пулями композитный борт, но вдруг замирает, пригвожденный к месту догадкой. Отступает на шаг, оглядывает капсулу. Несколько пулевых отверстий в боковых поверхностях, уничтоженный обзорный купол и изрешеченный пулями моторный отсек, но ни одного попадания спереди, в район багажного отделения. А ведь первая атака была спереди - там же нет противорадиационного кожуха, как на двигателе, там тонкий невесомый композит...

   Холден поднимает глаза и встречает взгляд Илан - кажется, у них теперь одна версия на двоих. Едва не столкнувшись, они бросаются к капсуле, открывают багажный отсек, замирают, переглядываются и с губ Холдена срывается нетипичное для него крепкое словцо...

* * *

   ...Оно похоже одновременно на кальмара и огромного слизняка, ему любопытно и, кажется, оно совершенно не боится ни незнакомых людей, ни туманных перспектив. Его больше интересуют рассыпанные по столу старые запчасти от насосов и прочих механизмов - подцепляя то одну, то другую щупальцами, оно поднимает, рассматривает, гладит и бережно перекладывает в другое место, тут же поднимая следующую.

   - Итак, по порядку, - начинает Холден, - мы отрезаны от своих: подать сигнал за пределы сектора мы не можем. Вызвать местную СБ - тоже, вместо них, скорее, приедут дилианцы. У нас нет оружие и мы оба не солдаты. А еще у нас на руках... дочь?

   - Дочь, сын - не поймешь, - вздыхает Илан, - у них проблемы с половым диморфизмом. В общем - ребенок боскарианского посла.

   - Дилианская диверсионная группа похитила... его, чтобы иметь рычаг воздействия на делегацию, - Холден складывает руки на груди, - "партия войны"...

   - Это глупо, - не прерывая своего непонятного занятия, замечает боскарианец, - у нашего отца четыре тысячи детей. Любой в нашей миссии состоит с ним в родстве, нелепо думать, что можно повлиять на политические решения моим похищением.

   - Не факт, что дилианцы с вами согласны, - отзывается Илан, привычно теребя челку, - а что ваш отец? Он поддерживает идею мирных переговоров?

   - Да, - боскарианец оборачивается и две пары его огромных, похожих на авантюрины глаз обращаются к собеседникам, - это нужно остановить.

   Оно спускается со стола - совсем небольшое, может поместиться в спортивной сумке. Ловко проползает через маленькую мастерскую и вползает на обесточенный автоверстак - отсюда оно может смотреть на собеседников, как на равных.

   - У вас есть какой-то план? - чуть подпрыгнув, Илан усаживается на край стола, только что покинутого боскарианцем, - "Дорожная карта" для урегулирования?

   - Есть, но не очень хорошая, - оно гладит щупальцами разложенные по столу останки мертвых машин, - политика - это искусство компромиссов, но перед тем, как искать общий язык с врагами, придется поискать его в собственном доме. Мало кто из моих соотечественников вообще готов к диалогу.

   - Не навоевались за двести лет? - голос Холдена выражает сложную гамму чувств, вряд ли понятную даже Илан - не то, что боскарианцу.

   - Они боятся, - мерцающая бездна боскарианских глаз вглядывается в сталкера, - общественность... общественность устала, но столь сильно отравлена пропагандой, что не готова... усомниться в скорой победе.

   - Все еще рассчитываете победить? - спрашивает Илан, беспечно покачивая ножками.

   - В трудные времена люди часто... придумывают мифы, - взгляд боскарианца обращается к девушке, - а позже веруют в них. Оппозиция, как и почти все вольные парламентарии, поддерживают идею закупки тактических вооружений у стран Лиги Свободных Миров.

   Холден морщится: удивительно, но в мире всегда найдутся те, кто подбросит пороха в чужой костер. Даже если потом пламя подпалит лужайку перед твоим собственным домом.

   - Вашу власть что, не интересует ситуация в стране? - девушка смотрит на боскарианца с какой-то едва заметной ухмылкой; Холден читает в ее топологии презрение - плохо, Илан редко позволяет себе подобные чувства.

   - От того, на какие уступки мы пойдем на переговорах, будет зависеть, сколько мест в парламенте сохранит правящая партия, - Холден готов поклясться, что боскарианец пожимает плечами, хотя плеч у него как раз нет, - неудивительно, что они цепляются за каждую строчку...

   Боскарианец смотрит на мертвые детали слева, справа от себя, точно оценивая, снова поднимает взор на Холдена - почему-то от этого бездонного взгляда становится не по себе.

   - Сегодня уже кажется, война была всегда. Сначала мы не замечали: она... была далеко, словно бы в другой реальности. Как сюжет страшной сказки, не касающийся тебя напрямую. Думали, это быстро закончится - раз, два и все будет как раньше. Даже лучше. Но шли дни, декады, года - ничего не заканчивалось. И чем дальше, тем заметнее и важнее все это становилось. Новые налоги, новые профессии, новая мода и... новые болезни - все, связанное с войной.

   Боскарианец закрывает глаза, трясет тем, что можно считать головой.