Механизмы и методы регулирования в условиях преодоления кризиса

Монетаристы объявляют государственное регулирование вредным для развития предпринимательской инициативы, дестабилизирующим экономику и изначально бюрократичным. Поэтому они призывают к минимизации вмешательства государства в экономику, допуская лишь проведение фискальной политики. Гибкость цен и ставок заработной платы гарантирует воздействие изменения совокупных расходов на цены товаров и ресурсов, а не на уровни производства и занятости. Таким образом, суть монетарной политики – в регулировании объема предложения денег для стабилизации национального рынка.

Основы монетаристского учения использовались при выработке кредитно-денежной политики Центральных банков различных стран, международными финансовыми организациями, в том числе Международным валютным фондом, Мировым банком, Европейским банком реконструкции и развития и др. Тем не менее на практике многие предсказания Фридмана не получили подтверждения. В частности, это касается изменений в мировой экономике после введения плавающих курсов валют. С течением времени стало ясно, что плавающие курсы не являются ни панацеей от международных финансовых кризисов, ни тем более спасением свободного рынка.

Идеологи российской экономической реформы начала 90-х годов прошлого столетия официально провозгласили приверженность монетаризму, открытой рыночной экономике и действительно пытались использовать основные принципы этих моделей. В частности, начали создаваться отдельные механизмы регулирования объема предложения денег для стабилизации национального рынка. Государственная монетарная политика проводилась через Центральный банк России, который осуществлял эмиссию денег, регулировал платежи и резервы коммерческих банков, определял величину учетной ставки, изменял уровень резервной нормы. Центральный банк России пытался проводить операции на открытом рынке. Однако российский монетаризм, в отличие от западного, носил жесткий директивнорестрикционный характер, причем нередко на практике игнорировал важнейшие его постулаты. Финансовый кризис в России, разразившийся в августе 1998 г., показал, что ориентация в экономической политике только на использование данной концепции не может решить всех проблем создания основ рыночной экономики. Подтвердил это положение и глобальный финансово-экономический кризис 2008 г.

Нынешний мировой финансово-экономический кризис поставил точку в долгом споре между «кейнсианством» и «монетаризмом» о роли государства в регулировании экономических процессов. Кризис показал несостоятельность концепции монетаризма, в основе которой лежит положение о том, что априори рынки конкурентны и рыночная система в состоянии автоматически достигать макроэкономического равновесия. В разгар финансового кризиса практически все ведущие промышленно развитые страны вынуждены были перейти на «ручное» управление экономикой.

Без существенных государственных вливаний денежных средств в экономику, фактической национализации обанкротившихся финансовых институтов и других мер денежно-кредитной и бюджетной политики большинство стран были бы обречены на финансовый коллапс, как это произошло с Исландией. Нынешний глобальный финансово-экономический кризис еще раз наглядно показал, что основными условиями успешного социальноэкономического развития всех без исключения государств мира является устойчивость и стабильность.

В экономической теории устойчивость рассматривается в качестве одного из понятий концепции экономического равновесия, согласно которой достижение и удержание равновесного состояния в экономике относятся к числу важнейших макроэкономических задач. Следует отметить, что взгляды кейнсианцев и монетаристов на важность для экономики устойчивого развития абсолютно совпадали. Однако методы достижения экономической устойчивости у них были противоположными. По законам системного анализа устойчивость любой системы определяется наличием в ней механизмов саморегуляции. В экономических системах такими механизмами призваны стать: на микроэкономическом уровне – саморегулируемые организации; на макроэкономическом уровне – функциональные экономические системы; на глобальном уровне специализированные международные экономические организации и мегарегуляторы [99] . Такая трехуровневая конфигурация саморегулирования должна значительно повысить устойчивость глобальной экономики.