Мэлис Крэш и философствующие камни

Скандалили они не впервые, я-то была в курсе. Редко хотя бы час спокойствия выпадал тем, кто был вынужден получать образование вместе с ними. За всю свою недолгую жизнь они успели испортить существование не только остальным, но и друг другу. И, несмотря на это, друг без друга существовать не могли в принципе. Вот такая дилемма. Лост явно дал бы им какую-нибудь кличку с глубоким философским смыслом. Я называла их «минус на минус», только вот в этом случае правило давало сбой и вместо плюса образовывалось что-то непонятное, с трудом выражаемое математически. Особенно, если иметь в виду тот факт, что с математикой мы на ножах уже давно. Повезло же мне с тем, что для демона важнее управляться не с калькулятором, а с кое-чем посложнее.

— Ребята, в чем проблема? — неосмотрительно попытался разобраться Фестин. Я ему завидовать бы не стала. Кэйли был куда умнее, и разводил эту гадкую парочку по углам, даже не пытаясь вникнуть в их проблемы. Не потому, что у него не было времени или желания. Просто он догадывался, что бы из этого вышло. Теперь я могла проверить его догадку. Да, Кэйли был более чем прав. Вопрос Фестина вызвал целую бурю эмоций. Все до сих пор заботливо приберегаемые аргументы посыпались градом. Центр всеобщего внимания сместился на парочку и незадачливого преподавателя. Даже Эриан уже забыл о своих претензиях, и не только потому, что я обладаю даром убеждать или до него самого дошло, насколько он неправ.

— Сколько можно надо мной издеваться? — вопрошал не очень умный парень с палантиром. — Я на тебя первым никогда не наезжал! Зачем обзываться?

— Могу сказать то же самое! — не выходя из бешеного состояния, вопил его друг. — И когда я называю тебя идиотом, это комплимент, а не оскорбление! Все идиоты мира должны были надавать мне по морде за то, что я сравниваю их с тобой! И первым — вы, между прочим!

Когда гадкая парочка зарывалась конкретно, попадало всем окружающим без исключения. Несмотря на богатый опыт из прошлой жизни, преподаватель изменился в лице, когда понял, что под словом «вы» имеется в виду он, а не вся группа. На этом слове свою миротворческую деятельность Фестин закончил, просто дав каждому скандалисту в ухо и раскидав их по разным углам помещения. Я со злорадством подумала о том моменте, когда он узнает, что они оба избраны представлять мужскую половину нашей группы, и решила задать вопрос, об ответе на который догадывалась, но мне все же хотелось уточнить.

— Скажите пожалуйста, — дипломатично начала я. На такую нетипичную вежливость Фестин повернулся сразу. — А что произошло с Кэйли?

— Подал заявление о возвращении на оперативную работу, — ответил он. — А меня как раз отстранили от работы со светлыми за несоответствующее поведение. Вовремя для вас, иначе так бы и готовились к соревнованиям с ними самостоятельно.

— Интересно, — пробормотала я под нос, — с чего бы это у Кэйли такая ностальгия по бывшей работе?

— А ты, кстати, — очнулся Фестин, — что здесь делаешь? Ты не слишком мала для восьмого курса?

— Наоборот, — гордо сказала я. — Слишком взрослая, чтобы до сих пор торчать на обычной программе. Может, вы поспособствуете тому, чтобы меня быстрее перевели на продвинутую? Все-таки не каждая ученица выступает с первого же раза на всех видах соревнований!

— Так это ты? — странно посмотрел на меня преподаватель. — Я тебя иначе представлял, хотя… Ну что же, займусь тобой вплотную, мне бы очень хотелось, чтобы в «Пути» заценили, какого преподавателя выбросили.

После этого признания Фестин зажал себе рот. Я мысленно улыбнулась. Пусть привыкает к тому, что здесь всем хочется слышать правду, и для этого крайне широко используются самые разные методы. В результате все знающие это личности учатся пользоваться обстоятельством в свою пользу и следить, чтобы их самих не вывели на чистую воду. Преподаватель, пришедший к нам из куда менее традиционного «Пути», явно не имел никакого представления о наших устоях.

— Не беспокойтесь, — улыбнулась я, не устояв перед соблазном показать свои вампирские корни. Фестин подавился. — За такие мысли вас никто и не подумает осуждать. Это же нормально, и не только для темных.

Дискуссию о правомерности мыслей прервали автоматически пискнувшие часы. Кэйли было лень не только учить нас, но и самостоятельно начинать уроки. Поэтому, по всем законам подлости, именно в день своего ухода он таки поставил систему автовключения. И не надо спрашивать, почему он не делал этого до этого. Ему было (элементарно!) лень работать даже для того, чтобы обслуживать свои собственные недостатки. Фестин, привыкший за время работы в «Пути» к строгому распорядку, оставил меня в покое и двинулся к отныне своему столу.