Мелисса. Часть 1

– Все отлично! – Мелисса смотрела ей прямо в глаза, – У вас, тетя, мне всегда так хорошо спится.

– Да, да, и веселишься ты тут от души! – в ее голосе чувствовался сарказм.

– Конечно! У вас тут так весело! – подхватила эту игру Мелисса.

– Чем заниматься будешь? – не унималась Моника.

– К Саре сейчас пойду, погуляем немного. А что такое, тетя? Вы так странно разговариваете со мной, будто я в чем-то провинилась! – с обидой ответила Мелисса.

– Нет! Нет! Что ты, солнце мое! Тебе показалось! Иди, иди, играй, веселись, но чтобы в шесть тут была. Понятно тебе?

– Но тетя, – она попыталась возмутиться.

– Никаких, но! Придешь с Сарой, поужинаете и пойдем вместе гулять. Ты что же с дорогой своей теткой время провести не хочешь? – Моника нахмурилась.

– Очень хочу, тетенька! – Мелисса подскочила, поцеловала ее в щеку и выбежала из комнаты. Продолжать этот напряженный разговор ей совсем не хотелось. Она вышла из дому и отправилась к дому подруги.

– Да, вот так дела! – протянула Сара и почесала затылок. Они спрятались от посторонних глаз в своем излюбленном месте, – Не понимаю, почему за нами следят люди с Фэктори? У этих скал, что уши есть? Мы же именно здесь в первый раз проклятый дом обсуждали.

– Если ты считаешь, что у этих скал действительно есть уши, то давай уйдем в другое место, – вздохнула Мелисса.

– Эй, подруга, ты что совсем умом тронулась? Даже если у скал есть уши, то у них точно нет рта, чтобы рассказать всему миру о наших разговорах. Смотри, – она пощупала твердый камень, – Нет у них ни ушей, ни рта! Ты что не видишь?!

– Ладно, брось издеваться. Я сейчас во что угодно готова поверить. Послушай, мы же вчера в кафе обсуждали подробности похода. А рядом сел мужчина, который все время закрывал лицо газетой. Да, это он следил за нами и подслушивал нас!

– Не помню я никаких мужчин, – проворчала Сара, – Я помню только пьяного Виктора, который шатался по площади. А он, молодец, нечего сказать, сдал нас Монике, создал кучу новых проблем.

– Просто он волнуется за нас. Вот и все. Хватит, Сара, переливать уже из пустого в порожнее. Давай читать дневник!

– А я ничего и не переливаю. Это Виктор твой из бутылки в рюмку переливает, – и она громко рассмеялась, довольная своей остротой.

Мелисса ничего не ответила и открыла старый, пожелтевший от времени блокнот.

Глава 33

Понедельник, июнь

Сегодня я встала, как только начало светать. Мама спала, и я, стараясь не разбудить ее, вышла на улицу и пошла к морю. На берегу никого не было. Хорошо после долгой отлучки вернуться домой, отдохнуть от учебы, снова увидеть море – моего любимого, молчаливого собеседника. Но все же я очень скучаю по своим подругам: кто-то остался в пансионе, кто-то поехал домой, а здешние девочки на лето разъехались к родственникам. Общение отвлекло бы меня от тягостных мыслей. Уже вторую неделю мне снятся кошмары. С чем это связано я никак не могу понять. Но мне тревожно.

Четверг

Сегодня со мной произошло очень странное событие! Мама отправила меня на чердак за моими детскими книгами, которые она хотела распродать на барахолке. Книги я нашла быстро и решила убрать на чердаке: выкинуть все ненужное и оставить какие-нибудь памятные вещи. В самом дальнем углу под детскими колясками, старыми куклами и сломанными рамами я обнаружила небольшой деревянный ящик, крышка которого была плотно прибита гвоздями. Я разрубила крышку топором, на дне лежала кипа старых, пожелтевших бумаг.

Как я поняла, автором этих записей был мой прадед. В них рассказывает о том, как его родной город разрушил шторм. Затем в разгар бедствия появился некий монах Альтер и предложил всем уйти в пустой город, который он нашел где-то на севере. А дальше начали происходить страшные, кровавые события, которые мне не хочется здесь описывать. Меня надо наказать за мое любопытство.

Понедельник

Сегодня к нам пожаловал сам Стоун Грей. Привел его директор нашей школы искусств. Грей один из попечителей школы, сегодня он смотрел работы учеников и ему очень понравились мои. Настолько сильно, что он даже захотел, чтобы я написала его портрет. Видели бы вы, как директор улыбался ему, каким льстивым тоном говорил! Его руки дрожали, а глаза нервно бегали из стороны в сторону. Я много слышала о Стоуне Грее. О том, как безжалостен он со своими рабочими, как заставляет их трудиться по 12 часов в сутки, о том, как несчастные дети помогают своим родителям в темных коридорах Фабрики и о том, как он всеми силами пытается удержать людей в квартале, запрещая им покидать его пределы. Он поработил этих несчастных, они живут света белого не видя, а он тем временем устраивает в своем шикарном имении балы и приемы.

На просьбу директора написать его портрет, я ответила долгим молчанием. Я смотрела Грею прямо в глаза, в них горела насмешка, а его губы искривились в ядовитой улыбке. Он будто видел меня насквозь, видел мое презрение и нежелание общаться с ним. Когда тихое напряжение достигло своего апогея, директор аккуратно взял меня под локоть и под предлогом прогулки по саду, вывел на улицу.