Мелкие боги (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)

— Прибереги ее для меня, ладно?

—  Брута!

«Нет, нет, все это было сном… Который приснился мне перед тем, как я стал влиятельным и разговаривал с дьяконами».

—  Какой, к черту, сон?! Помоги мне!

Когда орел пролетел над Местом Сетований, молящиеся бросились врассыпную.

Он описал круг всего в нескольких футах над землей и сел на статую Великого Ома, Топчущего Безбожников.

Птица была великолепной, золотисто-коричневой и с желтыми глазами, взирающими на толпу с явным пренебрежением.

— Это знамение? — спросил старик с деревянной ногой.

— Да! Знамение! — воскликнула стоявшая рядом девушка.

— Знамение!

Вокруг статуи собралась толпа.

— Сволочь это, а не знамение, — донесся откуда-то из-под ног слабый голосок, которого никто не услышал.

— Но знамение чего? — вопросил пожилой мужчина, проживший на площади уже три дня.

— Что значит чего?Это знамение! — воскликнул старик с деревянной ногой. — Это не должно быть знамением чего-либо.Очень подозрительный вопрос, спрашивать, чего именно это знамение…

— Но это должно что-то знаменовать, — возразил пожилой. — Знамение обязано к чему-то относиться. Знамение чего-то. Кого, чего. Этот, как его, рождающий падеж.

У края толпы появилась костлявая фигура, двигавшаяся словно незаметно, но с поразительной скоростью. Она была одета в джелибу пустынных племен, но несла на ремне лоток. Лоток содержал нечто зловещее, смахивающее на липкие сласти, покрытые пылью.

— А может, это посланец от самого Великого Бога?! — воскликнула девушка.

— Это просто долбаный орел, — раздался полный безнадежности голос откуда-то из-под бронзовых трупов, раскиданных у подножия статуи.

— Финики? Фиги? Шербет? Святые мощи? Чудесные свежие индульгенции? Ящерицы? Леденцы-напалочники? — с надеждой в голосе вопрошал торговец с лотком.

— А я думал, Он явится в мир в образе лебедя или быка, — произнес старик с деревянной ногой.

— Ха! — раздался проигнорированный всеми возглас черепашки.

— А вот я насчет этого всегда сомневался, — сказал молодой послушник, переминающийся в задних рядах толпы. — Эти лебеди… Им как-то не хватает… мужественности, что ли?

— А может, это тебе не хватает быть забитым камнями за богохульство? — горячо парировала девушка. — Великий Бог слышит каждое произнесенное тобой непочтительное слово!

— Ха! — раздалось из-под статуи.

Торговец с лотком протиснулся чуть дальше.

— Клатчская Услада? Осы в меде? Хватайте, пока холодненькие! — продолжал разоряться он.

— Хотя здесь есть свой смысл… — произнес пожилой мужчина занудным, надоедливым голосом. — Есть в орле что-то

божественное.Он ведь царь птиц!

— Тот же индюк, только чуть покрасивше, — произнес голос из-под статуи. — И мозг размером с орех.

— Очень благородная птица, этот орел, — произнес пожилой. — К тому же умная. Интересный факт: только орлы додумались до того, как можно съесть черепаху. И знаете, что они делают? Хватают ее, поднимают на огромную высоту и бросают на камни. Панцирь разлетается вдребезги. Поразительно!

— В один прекрасный день, — раздался из-под статуи мрачный голос, — когда я снова буду в форме, я вернусь, и ты пожалеешь о своих словах. О, ты будешь долго жалеть. Специально ради этого я даже создам еще одно Время, чтоб ты у меня вволю нажалелся. Или… нет, я превращу в черепаху тебя.Посмотрим, как тебе это понравится. Свистящий вокруг панциря ветер, приближающаяся с каждым мгновением земля… То-то ты поразишься!

— Как отвратительно, — нахмурилась девушка, глядя орлу прямо в глаза. — Бедная черепашка, интересно, что первым приходит в голову, когда тебя сбросят с такой ужасной высоты?

— Ваш панцирь, госпожа, — ответил Великий Бог Ом, стараясь забиться подальше под бронзовый выступ.

Человек с лотком выглядел удрученным.

— Знаете что? — вопросил он. — Два пакета засахаренных фиников по цене одного. Ну, что скажете? Учтите, только ради вас, я, можно сказать, руку себе отрубаю.

Девушка взглянула на лоток.

— Да у тебе там все в мухах!

— Ошибаетесь, госпожа, это смуродина.

— Так почему же она разлетается? — не сдавалась девушка.

Торговец опустил взгляд и тут же вновь вскинул глаза на девушку.

— О чудо! Свершилось чудо! — воскликнул он, взмахнув руками. — Воистину грядет время чудес!

Орел нетерпеливо переступил с лапы на лапу.

В людях он видел лишь движущиеся предметы пейзажа, которые в сезон выпаса овец могли ассоциироваться с метко брошенными камнями, когда он пытался стащить новорожденного ягненка, и которые в других ситуациях были такими же незначительными, как те же кусты и скалы. Но он никогда не подлетал настолько близко к такому количеству людей. Его свирепый взгляд беспрестанно скользил из стороны в сторону.

В этот момент у дворца взревели трубы.

Орел дико заозирался, крошечный мозг хищника не справлялся с резкой перегрузкой.

Взмахнув крыльями, орел сорвался со статуи. Верующие, отпихивая друг друга, бросились врассыпную, когда он опустился почти до каменных плит, а потом величественно поднялся к башням Великого Храма и раскаленному солнцем небу.