Мелкие боги (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)

Капитан ясно помнил ход последних событий. И связаны они были с водой, звоном в ушах и ощущением холодного огня в легких. Впрочем, воспоминания эти уже отступали. Он подошел к лееру, шаги его гулко раздавались в тишине, и заглянул за борт. Корабль, еще недавно разбитый о скалы, снова был цел и невредим. В некотором роде.

— Э-э, — сказал капитан. — Похоже, у нас закончилось море.

— АГА.

— И земля куда-то подевалась.

Капитан похлопал по лееру. Тот выглядел серым и несколько прозрачным.

— Э-э… Это дерево?

— МОРФОЛОГИЧЕСКОЕ ВОСПОМИНАНИЕ.

— Извини?

— ТЫ ЖЕ БЫЛ МОРЯКОМ. И НАВЕРНЯКА СЛЫШАЛ, ЧТО ИНОГДА О КОРАБЛЕ ГОВОРЯТ ТАК, БУДТО ОН ЖИВОЙ?

— Да, конечно. Как только ступаешь на борт, сразу чувствуешь что-то подобное…

— ВОТ ИМЕННО.

Воспоминание о «Плавнике Господа» плыло в полной тишине. Издалека доносилось дыхание ветра — или воспоминание о ветре. Выдохшиеся трупы былых штормов.

— Э-э, — промолвил призрак капитана. — Ты сказал «был»?

— ДА.

— Я так и думал.

Капитан посмотрел вниз. На палубе начала собираться его команда, со всех сторон на капитана были устремлены глаза, в которых читалось беспокойство.

А у ног моряков мельтешили корабельные крысы. Впереди всех стояла крошечная фигурка в плаще с капюшоном.

— ПИСК, — сказала она, заметив взгляд капитана.

«Даже у крыс есть свой Смерть», — подумал он.

Смерть отошел в сторону и поманил капитана к себе.

— СТАНОВИСЬ К ШТУРВАЛУ.

— И… куда мы идем?

— КТО ЗНАЕТ.

Капитан беспомощно взялся за штурвал.

— Но… звезды на небе сплошь незнакомые! И у меня нет карт! Какие здесь ветра? Какие течения?

Смерть пожал плечами.

Капитан повернул колесо. Корабль послушно заскользил по призрачному морю. А потом капитан немножко повеселел. Худшее уже случилось. Удивительно, как прекрасно это осознавать. Если худшее уже позади…

— Так, а где Ворбис? — прорычал он.

— ОН ВЫЖИЛ.

— Выжил? О боги, где здесь справедливость?!

— СПРАВЕДЛИВОСТИ НЕТ, ЕСТЬ ТОЛЬКО Я.

Смерть исчез.

Капитан снова крутанул колесо — так, для вида. В конце концов, он здесь капитан, и это — его корабль.

— Помощник?

Помощник отдал честь.

— Здесь, капитан!

— Гм. Куда направимся?

Помощник задумчиво почесал затылок.

— Ну, капитан… Я слышал, у этих клатчских язычников есть неплохой рай, с выпивкой там, песнями и молодыми женщинами с колокольчиками на… В общем, вы понимаете… И без всего.

Помощник с надеждой смотрел на капитана.

— Без всего, значит? — задумчиво произнес капитан.

— Я так слышал.

Капитан решил, что заслужил немножко этого самого «без всего».

— Знаешь, как туда попасть?

— Э-э, видимо, подробные инструкции нужно получить еще при жизни, — с сомнением откликнулся помощник.

— О.

— А есть еще варвары, живущие ближе к Пупу, — продолжал размышлять помощник. — Которые считают, что они попадают в огромный зал с разной выпивкой и едой.

— И женщинами?

— Непременно.

Капитан нахмурился.

— Интересно, — задумчиво промолвил он. — Почему только язычники и варвары попадают в такие отличные места?

— Сложный вопрос, — ответил помощник. — Может, это наказание за то… что при жизни они ведут такой разгульный образ… э-э, жизни…

Лицо его озадаченно вытянулось. В последней фразе явно присутствовала какая-то неувязка.

— Но дорогу в этот рай ты тоже не знаешь, да?

— Увы, капитан.

— Впрочем, времени у нас теперь много, можно и поискать чуть-чуть.

Капитан посмотрел за борт. Если плыть достаточно долго, обязательно наткнешься на берег. И… почему бы не поискать какой-нибудь приличный рай?

Его взгляд привлекло какое-то движение. Он улыбнулся. А вот и знак. Может, все еще обернется к лучшему…

В сопровождении призраков дельфинов корабль-призрак летел по волнам…

Чайки не отваживаются залетать далеко в пустыню. И эту свободную нишу не замедлили занять скалби — птицы из семейства вороньих, хотя вороны бы первыми отреклись от них и предпочли не разговаривать об этих «родственничках» в приличной компании. Скалби редко летают, предпочитая передвигаться какими-то пьяными прыжками. Их характерные крики вызывают ассоциации с расстроенной системой органов пищеварения. И выглядят они так, будто долго плескались в каком-нибудь нефтяном пятне, причем получали от этого огромное удовольствие. Никто не ест скалби — кроме других скалби. Сами же скалби способны питаться тем, что даже у стервятников вызывает рвоту. По сути, скалби готовы питаться даже этой самой рвотной массой стервятников. Скалби едят все.

Погожим ясным утром один из скалби бочком перемещался по полному блох песку и бесцельно добил клювом все подряд — в надежде на то, что галька и выкинутые на берег деревяшки за ночь превратились в съедобные. Скалби по личному опыту знали, что практически все становится съедобным — главное, чтоб вылежалось подольше. Птица подскочила к какой-то куче, валяющейся у линии прилива, и неуверенно долбанула ее клювом.

Куча застонала.

Скалби поспешно отпрыгнул и обратил свое внимание на куполообразный камень, лежавший рядом с кучей. Птица была абсолютно уверена, еще вчера камня, как и кучи, здесь не было. Скалби прицелился и клюнул.

А камень в ответ высунул голову и произнес:

— Отвали, тварь поганая.