Мелкие боги (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)

Сначала он увидел свет, струившийся из окна. Потом пару ладоней, сложенных в виде священных рогов.

С некоторым усилием, голова его раскалывалась от боли, Брута поднял взгляд туда, где эти руки соединялись с туловищем, шея…

— Брат Нюмрод?

Наставник послушников поднял голову.

— Брута?

— Да?

— Слава Ому!

Брута, втянув шею, попытался оглядеться.

— Он здесь?

— …Здесь? Как ты себя чувствуешь?

— Я…

Голова болела, спину жгло так, словно он лежал на углях, и почему-то ныли колени.

— Ты сильно обгорел на солнце, — промолвил Нюмрод. — И при падении сильно стукнулся головой.

— При каком-таком падении?

— …Падении? Со скалы. Ты был вместе с Пророком! — воскликнул Нюмрод. — Ты совершал странствие вместе с Пророком. Подумать только, один из моихпослушников…

— Я помню… пустыню… — откликнулся Брута, осторожно ощупывая голову. — Но… Пророк?…

— …Пророк. Поговаривают, ты станешь епископом или даже иамом, — возвысил голос Нюмрод. — Благо прецедент есть. Наисвятейший святой Бобби стал епископом потому, что странствовал по пустыне с пророком Урном, а он был всего лишь ослом.

— Но я не… помню… никакого пророка. Там был только я и…

Брута замолчал. Нюмрод довольно улыбался.

— Ворбис?

— Он милостиво поведал мне обо всем, — кивнул Нюмрод. — Мне повезло, когда он вернулся, я находился на Месте Сетований. Это случилось как раз после молитв, вознесенных к Сестине. Сенобиарх уже собирался уходить… ну, ты знаешь церемонию. И тут появился Ворбис. Весь в пыли и с ослом. А на спине осла лежал ты.

— Не помню никакого осла, — признался Брута.

— …Осла. Он одолжил его на какой-то ферме. Пророка сопровождала целая толпа!

Нюмрод аж покраснел от возбуждения.

— И он объявил месяц Джаддры и наложил на всех двойную епитимью, совет вручил ему Посох и Узду, а сенобиарх отбыл в скит в Сканте!

— Ворбис — Восьмой Пророк… — неверяще промолвил Брута.

— …Пророк. Конечно.

— А… черепашки с ним не было? Он про черепаху ничего не говорил?

— …Про черепаху? Причем здесь черепахи? — удивился Нюмрод, но выражение его лица тут же смягчилось. — Ну да, Пророк говорил, что на тебя подействовало солнце. А еще он говорил, ты уж меня прости, что ты твердил в бреду совсем странные вещи.

— Он говорил об этом?

— Он не отходил от твоей постели три дня. Это было так трогательно…

— А как давно… как давно мы вернулись?

— …Вернулись? Почти неделю назад.

— Неделю?!

— Он сказал, что путешествие сильно утомило тебя.

Брута уставился в стену.

— Также он приказал привести тебя к нему сразу, как только ты придешь в себя, — добавил Нюмрод. — На этом он особо настаивал. — Судя по тону, Нюмрод еще не был окончательно уверен в состоянии сознания Бруты. — Ты идти сможешь? Если хочешь, тебя могут отнести послушники.

— Я должен увидеться с ним прямо сейчас?

— …Сейчас? Немедленно. Наверное, тебе не терпится поблагодарить его.

* * *

Об этих частях Цитадели Брута знал только по слухам. Брат Нюмрод тоже никогда не бывал здесь. Несмотря на то что про него в приказе ничего не говорилось, брат Нюмрод предпочел отправиться вместе с Брутой и всю дорогу суетился вокруг юноши, которого несли два крепких послушника. Специально для Бруты были доставлены носилки, обычно использовавшиеся для переноски совсем ветхих старших жрецов.

В центре Цитадели, сразу за храмом, был обнесенный стеной сад. Брута, как настоящий профессионал садового дела, сразу осмотрел окрестности. На этой скале не было и дюймового слоя естественной почвы, каждая лопата земли, на которой росли тенистые деревья, была доставлена сюда вручную.

Посреди сада, в окружении епископов и иамов, стоял Ворбис. Когда Бруту поднесли ближе, дьякон обернулся.

— А, мой пустынный спутник, — произнес он приветливо. — И, если не ошибаюсь, брат Нюмрод. Братья мои, хочу сообщить вам, что намереваюсь назначить Бруту архиепископом.

Священнослужители принялись возбужденно перешептываться и нервно покашливать. Ворбис посмотрел на епископа Трима, который был архивариусом Цитадели.

— Ну, с формальной точки зрения, он еще не посвящен в сан, — неуверенно промолвил епископ Трим. — Но, конечно, как все мы знаем, есть прецедент…

— Э-э… Урн… осел! — быстро выпалил Нюмрод, но потом, поняв, что выразился несколько нескладно, тут же прикрыл рот ладонью и покраснел от стыда и смущения.

Ворбис улыбнулся.

— Добрый брат Нюмрод прав, — кивнул он. — Осел тоже не был посвящен в сан, правда, вполне возможно, в те далекие дни требования не были столь суровыми, как нынче.

Раздался хор угодливого хихиканья, характерного для людей, чья работа, а возможно, и жизнь тоже целиком зависела от капризов человека, любящего отпускать не слишком остроумные шутки.

— Но осла произвели всего лишь в епископы, — напомнил епископ Трим, которого коллеги меж собой называли не иначе как Самоубийцей.

— И надо сказать, он этому посту вполне соответствовал, — резко произнес Ворбис. — А теперь все свободны, включая поддьякона Нюмрода.

Нюмрод даже побледнел, услышав о столь резком повышении по службе.

— Но архиепископ Брута останется, — добавил Ворбис. — Мы желаем говорить с ним.

Иерархи удалились.