Мэллори

— Ну и что? Гестапо охотилось за тобой два года, однако, как мне кажется, они ни разу тебя не поймали.

— Один раз поймали, — сказал Корридон, и его лицо помрачнело. — Но оставим это. Сейчас мне надо выяснить, что происходит. У тебя нет никаких соображений на этот счет?

— У меня? При чём тут я? Я ничего не слышал и ничего не знаю…

Корридон пытливо заглянул в темное лицо мулата, затем пожал плечами:

— Ладно, продолжай оставаться в неведении. — Он допил виски, расплатился и встал с табурета. — Я немного посижу у тебя. На улице льет, как из ведра.

— Чувствуй себя, как дома!.. Девочка нужна?

— Я слишком стар для подобных развлечений.

Корридон цинично улыбнулся и небрежной походкой направился к роялю.

— Привет, Макс, — сказал он пианисту.

Тот продолжал играть и ответил, не разжимая губ:

— Привет.

Корридон не сводил глаз с танцующих пальцев исполнителя, его лицо выражало вежливое внимание. Можно было подумать, что его заинтересовала музыка.

— Что-нибудь знаешь, Макс?

Макс начал играть «Ночь и день».

— Тебя спрашивала одна милашка, — произнес он, все так же не шевеля губами. — Дня три назад приходила сюда с Крю.

Продолжая смотреть на бегающие пальцы пианиста, Корридон стряхнул с сигареты пепел.

— Кто такая?

— Понятия не имею. Похожа на иностранку, молодая, темноволосая, с большими глазами. Зовут Жанна. Мне показалось, что Крю ее боится…

— Чего она хотела?

— Спросила меня, где ты живешь, и вернулся ли ты в наши края. На оба вопроса я ответил «нет».

Корридон кивнул.

— Это все?

— Она еще сказала, что если я извещу Крю о твоем появлении, то получу пять фунтов.

Корридон вскинул брови.

— Видно, придется поговорить с Крю.

— Ты еще заглянешь к нам?

— Наверное. Во всяком случае, спасибо, Макс. За мной не пропадет.

— Я не об этом, — возразил пианист. — Эффи была бы рада тебя видеть.

Корридон широко улыбнулся.

— Кстати, как она поживает?

— Совсем взрослая стала. Фигурка, как у Грейбл, сам заглядываюсь. Ты ее просто не узнаешь.

Корридон вытащил из кармана пятифунтовую банкноту, скомкал ее и незаметно уронил на клавиши.

— Продолжай помалкивать, дружище, — сказал он и удалился.

3.

Крю… За четыре года Корридон совсем забыл его. Покопавшись в памяти, он вспомнил высокого мужчину с длинными светлыми волосами и с неизменной красной бутоньеркой в петлице пиджака.

Личность Крю всегда была немного загадочной. Никто не знал источников его доходов. Одни говорили, что он живет за счет женщин, другие — что он осведомитель, третьи, более умные, предпочитали молчать. Крю нигде не работал, но часто с наступлением ночи шатался по Пикадилли или по шикарным барам в районе Лейстер-Сквер[2]. Иметь с ним дело Корридону довелось только один раз, за покером. Корридон выигрывал — пока в игру не вошел Крю. После этого фортуна от него отвернулась. На третьей сдаче Корридон заметил, что Крю жульничает, и разбил о его голову бутылку из-под пива.

Кто знает, подумал Корридон, вдруг тот затаил на него обиду. Сам он, правда, не представлял, как можно четыре года таить злобу, это казалось ему диким, но бывают же мстительные натуры… Если Крю хочет поквитаться, он может быть опасен. У него явный талант лезть в чужие дела.

«Но кто эта девушка?»— спрашивал себя Корридон, сидя за угловым столиком со стаканом виски. Кто эта похожая на иностранку брюнетка с большими глазами?.. Тщетно он рылся в своей памяти, вспоминая знакомых женщин, — ни одна из них не подходила под описание. Было время, когда женщины играли значительную роль в его жизни, однако теперь Корридон совсем ими не интересовался. Военные невзгоды научили его обходиться без всего лишнего.

Он встал и вновь подошел к бару.

— Наверху, наверное, есть комната, из окна которой видна улица? — спросил Корридон, опираясь всем телом на стойку.

— И что же? — подозрительно произнес Зани.

— Я хочу посмотреть на улицу.

— Хорошо, — ответил, наконец, Зани. — Комната Эффи. Она еще не спит. Я позову ее.

Он открыл дверь позади стойки, громко свистнул и прокричал:

— Эй, Эффи, поди сюда! — Потом, повернувшись к Корридону, спросил: — Для чего тебе улица?

— Не суй нос в чужие дела, — сухо проговорил Корридон. — И затихни, ты начинаешь меня раздражать.

— Разве я не имею права задать такой простой вопрос?

— Заткни пасть, — оборвал Корридон. — Ты слишком много болтаешь.

В дверь позади стойки вошла девушка. Когда Корридон видел Эффи в последний раз, она была пятнадцатилетней девочкой, неуклюжей, тихой, худенькой, с неоформившейся фигуркой. У Корридона перехватило дыхание — она невероятно изменилась за эти три года. Если бы не ее отталкивающая заячья губа, девушка была бы по-настоящему красива.

При виде Корридона кровь бросилась ей в лицо, глаза ее заблестели.

— Здравствуй, Эффи. Ты еще не забыла меня? — спросил он с напускным равнодушием.