Мельничиха из Тихого Омута 2

— Тем, кто побывал в мире эльфов, — перебил меня судья, — тоже всё очень нравилось. Они возвращались, рассказывали о чудесах, которые там видели, а потом… очень быстро старели. Дряхлели прямо на глазах. И почти сразу же умирали.

— Что?! — я уставилась на него, похолодев от ужаса.

Как так — дряхлели? Старели, что ли? И быстро умирали?!.

— Сам-то я не такого не видел, — в чёрных глазах Рейвена плясали смешливые искорки. — Мне бабушка рассказывала. Она знала много сказок. Например, про паренька, который по бобовым стеблям забрался на небо, где жили великаны.

— Ты меня дурачишь! — возмутилась я. — Ну и нахал!

Он засмеялся, блеснув белоснежными ровными зубами, и вдруг рывком поднялся из кресла, оказавшись рядом со мной.

— А ты, вроде как, смущена, — сказал он и без лишних слов обнял меня за талию, притиснув к себе.

— Совсем нет, — возмутилась я. — С чего ты взял? И с чего это ты начал обниматься, Рейвен? Тебе надо совсем не об этом думать…

— О чём же? — мурлыкнул он и провёл большим пальцем по моей нижней губе. — Но если честно, ни о чём другом думать просто не хочется. Только о тебе. И обо мне.

— Отличненько, — пробормотала я, продолжая упираться ладонями ему в грудь. — Но сейчас…

— А сейчас я тебя поцелую, фея, — сказал он и подкрепил слова делом.

Да как подкрепил!..

Я и опомниться не успела, а мы уже целовались с таким усердием, словно решили в одну минуту выполнить годовую норму по поцелуям. И топтались при этом, как пьяные медведи — сначала налетели на стол, потом на кресло, а потом каким-то образом повалились на кровать — огромную, двуспальную, застеленную кремовым покрывалом.

Совсем некстати вспомнилось, что в прикроватной тумбочке лежала пачка презервативов. Я вспомнила об этом и… и не смогла. Увернулась от Рейвена, у которого глаза были совсем очумелыми, выскользнула из-под него, поправляя распахнувшийся на груди халат, и отвернулась, чувствуя, что горят щеки.

Мне было стыдно.

Мамочки! Мне было стыдно!..

Для Рейвена этот мир казался миром фей и эльфов из детских сказок. Где полно чудес, и люди не стареют, а на самом деле — тут совсем не сказка. И стоит только подумать, что я могу предложить Рейвену по меркам современного мира заняться сексом, и предложу предохраняться… Это было противно, как тухлая рыба. И ещё — фальшиво. Потому что Рейвен — это был Рейвен, Чёрный Человек, некромант и судья из Тихого Омута… И видеть его в реалиях моего мира было неправильно. Потому что мне было стыдно перед Рейвеном за многое, что было в моём мире, хотя не я была в этом виновата.

— Что-то не так? — спросил Рейвен.

Я увидела его отражение в зеркале — он опирался локтем о постель, халат распахнулся, открывая широкую мускулистую грудь.

Красивый мужчина.

Девица не ресепшене сразу это заметила. Если Рейвен останется здесь, со мной, то долго ли мы сможем быть вместе? Даже решив проблемы с документами, даже научив тихоомутского судью пользоваться унитазом и микроволновкой, не потеряю ли я его, когда он оценит не только бытовые достижения «эльфов», но и красоту и доступность «эльфиек»?

— Всё не так, — сказала я глухо и пошла к столу, где на тарелке одиноко лежал мой недоеденный бутерброд.

Есть по-прежнему не хотелось, но я заставила себя откусить ещё кусочек и начала энергично жевать.

— Надо подумать, как отправить тебя обратно, — я избегала смотреть Рейвену в глаза, потому что в них был вопрос, на который я не смогла бы ответить. — Понимаешь, тебе нельзя здесь оставаться. В моём мире всё очень сложно. Нет документов, и начинаются проблемы. Очень легко вычислить человека — по фото… по моментальным картинам, по отпечаткам пальцев… Ты здесь не спрячешься, даже если уедешь в глухую сибирскую деревню. Нужны паспорт, пенсионное удостоверение, медицинский полис… — я говорила быстро и сбивчиво, будто боялась, что судья меня перебьет.

Но он не перебивал, а слушал молча и очень внимательно. И от этого я ещё сильнее краснела и готова была провалиться сквозь пол даже не в Тихий Омут, а куда поглубже.

Я боялась, что Рейвен перебьет меня, начнет что-то возражать, и в то же время мечтала, чтобы этого разговора не было. Пусть бы сейчас появились какие-нибудь марсианские пришельцы, в отеле замкнуло пробки или затопило бы все этажи… Но прервало меня щёлканье замка — кто-то открывал дверь снаружи.

Мы с судьей разом оглянулись. Дверь открылась медленно, как в замедленной съемке, и на пороге появились двое — Витька и какая-то незнакомая мне белокурая девица. Длинная, как жирафа. Пожалуй, я никогда не видела женщину с такой удивительно длинной шеей. Но самое удивительное было то, что эти двое целовались с таким азартом, что даже не заметили нас с Рейвеном.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Продолжая целоваться, парочка ввалилась в комнату, и Витька задом прихлопнул дверь, сразу взяв курс на постель.

— Тут занято, — сказал судья на своём грубоватом средневековом наречии.