Мелочи архи..., прото... и просто иерейской жизни

— Меня боишься?.. А Его, — тут Сталин указал рукою на небо, — не боишься?

(Некоторые считают, что случай этот был не с Владыкой Варфоломеем, а с Грузинским Патриархом Каллистратом.)

После войны Церкви разрешили открывать духовные школы. Так была возобновлена в Сергиевом Посаде (Загорске) Московская Духовная Семинария. Самые первы годы она не могла занять свое старое помещение — царские палаты в Троице-Сергиевой лавре, там расположился областной педагогический институт, и семинаристов разместили в одном из братских корпусов монастыря.

Однако власти довольно быстро почувствовали некоторое неудобство такого соседства. В педагогическом институте, естественно, обучались сплошь девушки, которые стали знакомиться с молодыми людьми из семинарии, и тут же стали заключаться браки. Муж священник, а жена учительница, такое сочетание было естественным для старых приходских школ, но отнюдь не для советского "народного образования". А посему решено было перевести педагогический институт подальше от Троице-Сергиевой лавры, но сделано это было довольно циничным образом. Церковь заставили полностью оплатить строительство институтского здания, которое возвели в городке Орехово-Зуеве, и вот тогда-то духовным школам вернули их старый дом.

Вообще же брак для семинариста — проблема существеннейшая, ибо тот, кто не выражает желания принять обет безбрачия, не может получить священный сан до женитьбы. По этой причине заключались (да и заключаются до сих пор) союзы поспешные, девушки часто не представляют себе той среды, в которую должны войти благодаря "профессии" будущего мужа.

Семинаристы послевоенных лет, теперь уже маститые священнослужители, до сих пор вспоминают одного из тогдашних преподавателей, который предостерегал их от браков поспешных и с девушками нерелигиозными, постоянно повторяя призыв:

— Не берите себе в жены дочерей хананейских!

(Бытие, гл. 24, ст. 3.)

Как мне рассказали, это был известный до революции миссионер отец Димитрий Боголюбов. Иногда призывы его звучали более пространно, он говорил:

— Не берите себе в жены дочерей хананейских, а берите из дома Лавана. У дочерей хананейских ногти красные длинные, ей надо шляпку с пером. А зачем шляпка с пером? В Москву ездить, картинки смотреть...

Про отца Димитрия было известно, что в юности, будучи еще студентом духовной академии, он как-то стоял в храме на литургии, которую совершал Святой Праведный Иоанн Кронштадтский. Вдруг к нему подошел прислужник и говорит:

— Батюшка благословляет вас причаститься...

Тот отвечает:

— Как же так? Ведь я к причащению не готовился...

— Это ничего. Батюшка видит вашу веру.

И вот он причастился. После этого его поздравляют и говорят:

— Вот счастливый. Батюшка сам тебя причастил, теперь и в воде не утонешь и в огне не сгоришь...

И действительно, отец Димитрий Боголюбов отличался редкостным бесстрашием. Достаточно сказать, что в то послевоенное жуткое время он не боялся демонстрировать свое брезгливое и пренебрежительное отношение к бюсту Сталина, который находился в стенах семинарии.

Советская писательница Ольга Зив, которая в двадцатых годах была активной комсомолкой и надолго сохранила связь с этой организацией, рассказывала о таком трагикомическом эпизоде. Году в сорок девятом в Загорский районный комитет комсомола явилась девушка и обратилась с просьбой принять на хранение свой членский билет.

— Я живу в общежитии, — объяснила она, — там у нас в комнате двадцать коек... А у меня только фанерный чемодан без замка, туда я комсомольский билет не могу положить...

— А где же ты его раньше хранила? — спросили ее.

— Раньше я носила его на груди, за бюстгальтером... А теперь я встречаюсь с одним семинаристом и боюсь, как бы билет не попал во вражеские руки...

Целую эпоху в жизни Русской Православной Церкви составил долголетний управляющий делами Московской Патриархии протопресвитер Николай;Колчицкий. Он обладал острым умом, выдающимися административными способностями, да к тому же был одним из лучших проповедников своего времени.

В пятидесятых же годах о. Николай решил защитить в Московской Духовной Академии докторскую диссертацию. Разумеется, все шло очень гладко, на защите оппоненты дружно хвалили его богословский труд. Затем состоялось голосование, и результат его был самый неожиданный — все шары кроме одного оказались черными.Но мало того, на другой же день в Чистый переулок, в здание Патриархии, к отцу Николаю пришел один из членов ученого совета Академии и стал уверять, что единственный белый шар опустил именно он. Через некоторое время явился другой участник голосования и стал говорить о себе то же самое... Когда с этим явился третий, протопресвитер затопал ногами и закричал:

— Вон отсюда!..