Мелодия все звучит

Та подняла взгляд. Как обычно, ее серо-седые волосы выглядели так, как будто она не удосужилась их причесать. Одета Глэди была в черный свитер и брюки, подчеркивавшие худобу ее жилистой фигуры. Лейн знала, что гардероб начальницы набит точно такими же свитерами и брюками – свою страсть к дизайну, расцветкам и текстурам та приберегала исключительно для дизайна интерьеров жилых домов и офисов. Ей было шестьдесят лет, двадцать лет она состояла в разводе, друзья и подчиненные называли ее просто «Глэди». Один из поставщиков тканей как-то пошутил, что «glad-she’s-not» было бы для нее более подходящим прозвищем[2], – и это стоило ему крупного контракта.

Глэди не стала тратить время на приветствие.

– Входи, Лейн, – произнесла она. – Мне кое-что нужно с тобой обсудить.

«Что я сделала не так?» – спросила себя Лейн, но, подчиняясь приказу, вошла в кабинет и присела на один из старинных виндзорских стульев, стоявших перед столом Глэди.

– Мне пришел запрос от нового клиента, или, возможно, следует сказать – от старого клиента. Но я не уверена, хочу ли за него браться.

Лейн подняла брови.

– Глэди, вы всегда говорите: если вы чувствуете, что клиент будет сложным, значит, работа того не стоит.

«Не то чтобы ты сама была простой в этом отношении», – мысленно добавила она. Первое, что делала Глэди, когда бралась за дело, – проходила по дому со схемой и безжалостно избавлялась от всех предметов, которые считала хламом.

– Это нечто иное, – напряженным голосом ответила Глэди. – Десять лет назад я разрабатывала дизайн интерьера для особняка в Гринвиче, когда его купил Паркер Беннет.

– Паркер Беннет?! – Лейн вспомнила заголовки газетных статей о руководителе фонда, обманувшем своих клиентов на миллиарды долларов. Он исчез со своей яхты перед тем, как воровство было раскрыто. Считалось, что он совершил самоубийство, хотя его тело так и не было найдено.

– Да, но речь идет не совсем о нем, – продолжила Глэди. – Мне позвонил Эрик, сын Беннета. Правительство отобрало из имущества Паркера все, что могло, до единого цента. Теперь на продажу выставлен дом. То, что в нем осталось, не имеет никакой ценности, и жене Беннета, Энн, позволено забрать оттуда достаточно мебели, чтобы обставить квартиру. Эрик сказал, что его мать совершенно равнодушна ко всему, и попросил меня проделать для него эту работу.

– А есть ли ему чем заплатить вам?

– Он был очень искренен. Сказал, что читал, будто самым большим доверием, которое мне когда-либо оказывали, было указание, полученное мной от его отца: «Не смущайтесь никаких расходов». Он просил меня сделать это в благодарность за тот гонорар.

– А вы?

– А что бы ты сделала, Лейн?

Та поколебалась, потом решила выразить свое мнение прямо:

– Я видела фотографии этой несчастной женщины, Энн Беннет. Она выглядит как минимум на двадцать лет старше, чем на снимках в светской хронике, сделанных до того, как обман был раскрыт. На вашем месте я взялась бы за это.

Харпер поджала губы и уставилась в потолок. Это была ее обычная реакция в моменты напряженных раздумий, шла ли речь о точном оттенке каймы на занавесях или о решении наподобие нынешнего.

– Думаю, ты права, – произнесла наконец она. – И, несомненно, для того, чтобы подобрать мебель для квартиры, не понадобится много времени. Я так понимаю, это таунхаус, который находится в коттеджном районе Монклера в штате Нью-Джерси. Не так уж далеко от моста Джорджа Вашингтона. Полагаю, минут сорок суммарно. По крайней мере, путь не займет много времени.

Она оторвала листок бумаги от блока для пометок и протянула Лейн через стол.

– Вот номер телефона Эрика Беннета. Насколько я знаю, какой-то мелкий консультант по инвестициям время от времени поручает ему небольшие дела. Когда-то он отлично справлялся с работой в концерне «Морган Стэнли», но вынужден был уволиться после того, как все узнали, что натворил его дорогой папочка. Назначь ему встречу.

Лейн отнесла листок в собственный кабинет, села за стол и набрала номер. После первого же гудка ей ответил твердый звучный голос.

– Эрик Беннет слушает, – произнес он.

2

Неделю спустя Лейн и Глэди свернули с Меррит-аллеи под указатель, гласивший «Раунд-Хилл-роуд». Этот район считался одним из самых престижных в Гринвиче – который и сам по себе был одним из самых богатых городов Коннектикута. По шоссе 95 доехать было бы быстрее, но Глэди любила рассматривать из окна автомобиля стоящие у дороги особняки. Лейн сидела за рулем «Мерседеса» Глэди. Глэди решила, что «Мини-Купер» Лейн слишком скромен, чтобы припарковаться на нем перед особняком Беннетов.

Большую часть поездки Глэди молчала. Лейн давно научилась с уважением относиться к этому молчанию. Если начальница захочет завязать разговор – она сама выберет для этого время. Лейн, давняя поклонница королевы Елизаветы, мысленно сравнивала этот обычай с тем, что она слышала о королеве. Недопустимо обращаться к ней до тех пор, пока она сама не начнет беседу.

Когда они свернули под указатель, Глэди сказала: