Memoria

Был он высокий и стройный,С гибкой походкой упругой.Мог он спокойно,Коню подтянув подпругу,В седле наклоняться, с размахуС земли поднимая папаху,И под черными усамиПробегало точно пламя —Блеск насмешливой улыбки.А теперь — бредет не шибко,В черном порванном бушлате,Добывать в земле богатойПламя золота чужого…Он с утра стоит, готовыйВ снег упасть от истощенья…И дрожат руки движеньяЗа тяжелою кайловкой,Под заряженной винтовкой.

Это все отец народовДал как счастье и свободу.

Магадан. 1937/?/

«От кремня острым билом можно…»

От кремня острым билом можноТонкие отбить осколки.Смачивая их, осторожноСтачивать камень колкий.Нож получается гладок,Отточен, хорош…Скажи, а ты знаешь, что надо,Чтобы из сердца — сделать нож?

«Земля в безмолвии лежала…»

Земля в безмолвии лежала.Сиял мороз и снег визжал.И каждый, в горести, не знал,Что дом его наутро ожидало.Так падал год. Под синевойШел болью день на день похожий.

Но ангел с белою трубойВдруг вылетел и крикнул:   «Боже! Боже!Они не могут больше ждать,Они измучены — безмерно!»И горы грянули — «Кончать!»И реки подхватили — «Верно!Пора кончать: их кровь и потЗальет прозрачность наших вод,Мы будем грязью протекать,Начнет земная шерсть линятьИ, скорчившись, земля стонать».Тут ангел снова затрубил,Взывая к синему престолу,И камень сам заговорил:«Пройдет страной Великий Голод,Пройдет страной и мор и град,Пускай же камни говорят,

Когда уста закрыты людям».Вновь ангел затрубил о чуде,И Город встал, звеня стеклом,Дробя своих остатки зданий,Кремль тяжело пошел плечом,В Москву-реку лег в содроганьи.Вскипели волны, чайками крича,Взметнулась Волга, с Нижнего до Ярославля…И, в красной пене кирпича,Тот человек, с усмешкой палача,Лежал, самим Кремлем раздавлен[8].

Колыма. 1937

«Как могу я слагать стихи?..»

Как могу я слагать стихи?Как могу я на солнце смотреть?От человеческой крови мхиПо земле начинают рдеть.По земле выступает росаЧеловеческих, конских, собачьих слез.

И отжимает она волоса,Травянистые длинные нити волос.От росы солонеет трава,Но не радует соль скот,Потому что запах ее — кровавИ горек людской пот.

Магадан. 1937/?/

«Это — земля иль другая планета?..»

Это — земля иль другая планета?Синие горы — причудливо строги.Ветви — рисованы в небе кристаллами света,Выдуман лес многоногий!Кто-то,Алмазами землю покрывший,Без счетаЛьет холода жидкое пламя,И смотрят два солнца застывшихС неба — пустыми глазами.

Колыма. Эльген. 1938

«Ты снова здесь? Над снежной пеленой…»