Мемуар. Часть I

На работе результатов, как назло, никаких не было. Я слушал, как разговаривают ребята и понимал, что перекупы тоже шифруются и не хотят сдавать своих клиентов. Особо ушлые заводили речь о том, что отпускные цены, не сдавая лом, не получить. Ребята выкручивались, как могли, но иногда приходилось признаваться, что да, это цена при сдаче лома. Без лома цена выше – наша коммерческая. Карточки ребята заполнили, я ввел их в базу. В процессе заполнения выявили потребности в нескольких сплавах, я это учел, но «денег не было» и процесс пока был поставлен на паузу. Также я заполнил журнал проданного металла в базе и ломал голову, как сделать в FoxPro выборку, чтобы мне показывало, какой из заводов уже нуждается в металле. В других БД, вроде MS Access или SQL я сделал бы это без проблем, а здесь никак не мог разобраться.

Разговоры с мамой становились все короче, особых новостей не было. Она очень удивилась, когда я сказал, что решил сменить фамилию и объяснил, почему. Отца мы никогда не обсуждали, его просто не было в нашей жизни. Но смена фамилии для мужчины было необычным явлением и мама не знала, как к этому относиться. Получение водительских прав мама одобрила. Думаю, что потому, что денег на машину у нас никогда не было и не предвиделось. Иначе только и было бы разговоров, что я убьюсь на ней, вон сколько на дороге машин и все гоняют. Я над этим смеялся, потому что считал что машин на дорогах почти что нет, а ночью их вообще не было. Редко-редко проедет какая по нашей улице Восточной. Это по ней-то, которая в 2020 году стояла днем в пробке от Ленина до Декабристов, а ночью от которой стоял сплошной гул.

Так продолжалось до двадцатых чисел марта, когда произошли сразу несколько событий. Во-первых наклюнулся один завод, которого Андрей вычислил по коду города перекупа. Это было сложно, потому что в Томске, откуда он был, было сразу три завода по нашему профилю. Андрей обзвонил их все, но они отказались от нашего металла. Дескать у них все есть, спасибо, не надо. Тогда он по своей инициативе позвонил перекупу и сообщил ему, что у нас металл кончился. Вообще. Весь. Наплел что-то про разборки с заводом ВЦМ, что у нас все поставки заблокированы. Через несколько дней опять обзвонил все заводы в Томске и выяснил, что у одного вроде как накрылся один из договоров по алюминиевому сплаву АК7, но это неточно. Я похвалил Андрея, напомнил ему чтобы он заполнил карточки по всем трем заводам и сказал всем, в том числе и Богдану, чтобы взяли этот метод на вооружение.

Потом «созрел» один из заводов Лены, которые обзванивал Валера. Оттуда позвонили сами, по оставленным контактам, сказали что уже готовят договор на поставку, так как у них появились деньги. У нас ведь есть АК5М2? Такой сплав у нас всегда был выкуплен у завода, ведь он был самым популярным. И не один вагон, как требовалось, а несколько.

На радостях я позвонил сообщить новости об этом Ефрему Павловичу, за что сразу получил «втык». Мне было объявлено, что нечего беспокоить его по пустякам, все это обсуждается в рабочем порядке, на совещаниях. Я снова ощутил себя 21-летним сопляком перед 35-летним «стариком»-шефом.

* * *

Еще меня позвали на свадьбу. Егор сказал, что у его однополчанина, который живет в Верхней Пышме, 26 марта случится это знаменательное событие. Мы туда едем. Я помнил, что такое имело место быть в 1993 году и согласился. Отчего бы не погулять на свадьбе? Последняя, на которой я был, была моя собственная, 12 лет назад. Когда мы уже навострили туда лыжи, позвонил Вадик Коматов и сказал, что девчонки нас ждут завтра, в субботу, на день рождения одной из них. Хорошо, хоть не Люсин день рождения. Я теперь называл свою случайную секс-партнершу именно так. Точно помнил, что мы туда не поехали. Остались на второй день свадьбы. Потому, что пили всю ночь до утра и днем просто не в состоянии были куда-то ехать. Тем более из Пышмы, которая была под Екатеринбургом. Но Вадику мы сказали и тогда и сейчас, что постараемся быть, хоть и не обещаем.

На свадьбе все проходило, как обычно на свадьбах. Егор набил дяде невесты морду, уж не знаю чего они не поделили, я при этом не присутствовал. Но зная Егора, это могло произойти и без повода. Драться он умел и любил. Иногда у него «чесались кулаки». Где же еще подраться, как не на свадьбе?

В других драках я его видел. Это были не бестолковые махания руками, а точные, выверенные и даже красивые движения. Вероятно это как-то связано с чувством ритма и танцами. Танцевал он тоже красиво. Не дергался, как все мы, его движения были «модными» и плавными. Казалось что его руки и ноги не жесткие, а гибкие и плавно сгибаются там, где не должны сгибаться. Позже, когда он уже занимался айкидо и дрался иногда даже с двумя соперниками, я замечал, что он уже знает свою силу. Дозировал удары, как бы забавляясь, пытаясь продлить драку и свое удовольствие. Очень жалел, когда соперник падал и не мог подняться. «Что же ты…» – говорил он с разочарованием в голосе. Лежачих он не добивал.