Мемуарр

В и к т у а р. Не народная это игра, Никита Сергеич, скажу тебе, как коммунист коммунисту. Народ во власть не играет. Народ играет в карманный биллиард.

Н и о б е я (отодвигая плакат от лица). А думаете, сладкий дядя Виктуар, они всё это всерьез? Революция-коллективизация? Власть – только то, что у нас под брюхом. (Приставляет плакат вырезом к низу живота.) А у них там цепочки для спуска воды. В лучшем случае кипятильнички на объем граненого стакана. Может, и жжет. Но не полыхает. Тоже мне власть.

В а л е р и й, В и т а л и й (вперемежку). Не надо, не надо. Власть, какая ни есть, есть власть. Упрочивает. Упорядочивает. Кристаллизует. Открывает садово-огородный кооператив “Подсобный”. Открывает двери загса. Строит домик. Можно жить. Можно встречать гостей. Отмечать сорокалетие.

М а й я-Е л ь ц и н. Веселиться.

А в г у с т. Это Ниобея должна сказать “жить веселее”. Она же Сталин.

В и к т у а р. А я так скажу – вместо Ниобеи: нельзя не веселиться! При власти. А без власти – нельзя не прослезиться. (Ярославу.) Дай-ка мне бутерброд.

Я р о с л а в (отнимает плакат от лица, кладет бутерброд на невырезанного Черненко, протягивает). От нас с Константин Устинычем, безвременно ушедшим.

С в е т л а н а (Майе). А мне маринованный помидорчик. (Майя кладет помидор на Горбачева, протягивает ей. Та высасывает.) Вот так. Одним разом. Как Леонид Ильич. Как использованное средство предохранения.

Н и о б е я (Тиграну). Ножку Буша.

Т и г р а н (кладет куриную ножку на Медведева, протягивает, снова приставляет плакат к лицу). Уважаю старшего. Начальник был ЦРУ, наш человек.

А в г у с т (протягивает к столу свой плакат).

А мне омара в собственном соку, или что там вместо него. Канапе с селедкой, сырок финский “Виола”. На Булганина, пожалуйста, на мягкий его подбородок. А на маршальскую звезду стопочку, сто солдатских грамм.

Все чокаются, выпивают.

Кто-то первый, а за ним остальные начинают прилеплять вырезанные из плакатов лица на дуршлаг, сковородку, подставку под кастрюлю. Получаются маски, их, как на маскараде, подносят к лицу и отодвигают в сторону. Теснота становится все очевидней.

С в е т л а н а (снимает через голову свитер, затем ти-шорт, остается в лифчике.) А что, все свои. (Виктуару.) Мне-то дашь? (Забирает у него трость.) А ты, племянничек?

(Забирает у Корнея швабру, поднимает вверх ти-шорт с надписью крупными буквами FUCK OFF.) История семьи. Понимаю папца.

Из-за скученности и духоты один за другим все раздеваются до белья или обнажаются по пояс. Кто-то, например Майя, Светлана и Ниобея, под видом помощи почти насильно стаскивают одежду с Виктуара, Валерий и Виталий – с Ниобеи.

Манипулируя масками, персонажи окончательно втягиваются в двойную игру. В то, о чем у Пушкина сказано: “Когда б я был царь, то позвал бы Александра Пушкина и сказал ему…” То есть в воображаемую ситуацию, посещающую сознание человека как пустая мечта. Что ведет одновременно к двойничеству – и раздвоенности.

Отношения между собой собравшихся – все агрессивней. В борьбе за место плакаты употребляются как вспомогательное оружие, оборонительное или атакующее. Стычки сопровождаются соответствующими репликами уже независимо от родственных или дружеских отношений.

С т а л и н (Хрущеву). Не успел я тебя, Никита, сдать в надежные руки органов. Они бы тебя на органы разобрали. Не докладывать бы тебе на Двадцатом съезде.

Х р у щ е в (Сталину)

. За то я тебя, Коба, и растерзал. И воскресни – растерзаю опять. И десять раз воскресни – десять раз растерзаю.

А в г у с т (Майе). Не успел я тебя, кролик мой, вернуть на ферму по разведению. Валера-Виталик приняли бы заблудшую.

М а й я (Августу). И без твоего разрешения принимали.

Б р е ж н е в (Хрущеву). Маленько мое коллективное руководство с тобой, Никита, затянуло. Дало поорать. Смахни тебя на пенсию сразу, БАМом бы опоясали земной шар, реки бы во все стороны повернули. Припеваючи бы жили.

А н д р о п о в. С ГУЛАГом и мировой революцией. В Париже бы обедали, в Нью-Йорке чай пили.

С в е т л а н а (Августу). На хрен тебе, такому, было детей рожать.

Т и г р а н (Августу). Шел бы в диссиденты, сейчас распоряжался бы фондом мирового благоустройства.

П у т и н. Отстали от времени, уважаемые. И так обедаем и на десерт тирамису лопаем.

Н и о б е я (Августу). Нас бы пристроил. Ходила бы по Амстердаму.

К о р н е й (Ниобее). Я бы тебе город показал.