Мемуары

Несмотря на договор, между нами все же возникали неприятные разногласия, вызванные своеобразным «комплексом неполноценности» Риббентропа, болезненно относившегося к проблеме подчиненности. Это, в конце концов, привело к тому, что Гиммлер вступил в открытую борьбу с Риббентропом и однажды дал мне задание осторожно разведать о работе информационного отдела III министерства иностранных дел. Сначала, я медлил с выполнением этого поручения, так как не мог составить себе ясного представления об участке разведывательной работы. Правда, мы знали, что III-й отдел, руководимый неким г-ном маршалом фон Биберштайном, имел в дипломатических миссиях несколько своих сотрудников, в распоряжении которых находились крупные суммы валюты и технические средства связи, но этот аппарат работал с такими перебоями, что информация, поставляемая им в высшие инстанции, стала представлять серьезную опасность, так как руководство неоднократно получало неверные сообщения.

В качестве первой меры руководителем всего информационного отдела министерства иностранных дел был назначен бригаденфюрер СС и министериаль-директор Шт. Однако уже через несколько месяцев ему пришлось уйти с этого поста, так как он передал нам материал, в котором содержались улики против Риббентропа, не подозревая, что один из его сотрудников уведомил Риббентропа об этом. Это привело к ожесточенным столкновениям между Риббентропом и Гиммлером, но все-таки мне тем временем удалось благодаря деятельности Шт. ознакомиться с методами работы информационного отдела.

Теперь III-й отдел возглавил посланник Хенке, однако это не привело к улучшению работы этого учреждения. Чтобы помешать вражеским разведкам поставлять через этот канал дезинформацию, мы вынуждены были даже прибегнуть к довольно жестким мерам. Я представил Гиммлеру и Гейдриху примерно на семьдесят процентов заведомо ложное сообщение о деятельности польского эмигрантского правительства в Лондоне, и вместе с тем распорядился, чтобы оно через подставных людей за рубежом попало в руки «службы Хенке». Через несколько дней Риббентроп передал это сообщение Гитлеру с пометкой «крайне ценно». Гитлер, которому Гиммлер обо всем рассказал заранее, вызвал к себе Риббентропа и проговорил с ним с глазу на глаз целый час. О результатах этой беседы Риббентроп предпочел благоразумно промолчать. Когда вскоре после этого он вызвал меня к себе с докладом — я должен был обсудить с ним проблему организации «пунктов связи» в других имперских министерствах — он спросил меня: «Что вы, собственно, хотите? Не собираетесь же вы организовать службу разведки в других учреждениях, не связанных с вами?» Я попытался разъяснить ему, что такие связи разведки со всеми руководящими учреждениями не в последнюю очередь были бы полезны и министерству иностранных дел, так как это значительно расширило бы базу для получения информации. Чтобы представить ему перспективы в приятном для него свете, я добавил, что тем самым министерству иностранных дел предоставляется наилучшая возможность опираться в своей дальнейшей работе на гигантский аппарат власти, находящийся в распоряжении рейхсфюрера СС. Чтобы исключить подозрения в том, что в этом случае речь будет идти о «насыщении» министерства иностранных дел людьми из СС, я предложил закрепить соответствующего начальника разведслужбы в аппарате министерства иностранных дел.

Риббентроп с замешательством посмотрел на меня. Я заметил по его выражению лица, что он меня не понимает или не желает понять. Когда же я заговорил о технических проблемах — о значении радиосвязи — он почти не слушал меня. Поэтому я переменил тактику. Я стал наступать на него, напомнив о дезинформации и о его разговоре с Гитлером. Я закончил свою речь замечанием, что он волен решать, каким путем идти — с нами или против нас. В этот момент Риббентроп вскипел и запретил высказывать в его адрес такие угрозы. Он постоянно стремился, сказал он, к установлению плодотворного сотрудничества между нами, но теперь он вынужден констатировать, что мы не желаем рассматривать его министерство как самостоятельное ведомство. На мое предложение изложить ему свои мысли еще раз в письменной форме он ответил, взглянув на меня сверху вниз: «Мне этого не нужно».

Я переменил тон и попросил его изложить точку зрения министерства иностранных дел на организацию и методы работы разведки, так как я не могу думать, что «служба Хенке» представляет собой венец его идей в этой области. Этим я угодил в цель. Риббентроп широким жестом откинулся в своем кресле, и я заметил, когда он говорил, как спало с него напряжение. Мне следовало бы больше подумать о его тщеславии и вообще нужно было бы сначала дать ему высказаться. Его соображения в общих чертах выглядели так.