Мемуары

В эту минуту в библиотеку, опираясь на руку президента де Бельевра, вошел Месьё. Данвилю он приказал, чтобы тот шел к Мадам, которая за ним посылала. А сам сел и объявил мне: «Я только что повторил президенту то, что в вашем присутствии говорил Данвилю. Но я должен признаться вам обоим в том, о чем при нем умолчал. Я совершенно растерян, ибо то, что я представил Данвилю как необходимость, хотя и в самом деле необходимо, однако весьма дурно, а в такое положение, по-моему, не попадал еще никто, кроме нас. Я размышлял над этим всю ночь, я воскресил в памяти историю Лиги, заговор гугенотов, мятеж принца Оранского ⁴⁵⁷

, но ни в одном из этих дел не мог найти трудностей, равных тем, какие я встречаю на своем пути каждый час, да что я — каждый миг». Тут он припомнил и подробно перечислил все, о чем вы уже читали на страницах этого сочинения, а я в ответ изложил ему свои мысли, которые вам также уже известны. Но поскольку трудно управлять ходом разговора, предмет которого сама неопределенность, Месьё, вместо того чтобы отвечать мне, отвечал самому себе, а тот, кто отвечает самому себе, обыкновенно этого не замечает и переливает из пустого в порожнее. Вот почему я уговорил Его Королевское Высочество позволить мне изложить на бумаге мое мнение о положении дел, испросив для этого не более часа. Сказать правду, я был не прочь воспользоваться этим предлогом, чтобы президент де Бельевр на всякий случай повторил ему то, что я сам твердил ему каждый раз, когда представлялась такая возможность. Месьё поймал меня на слове, вышел в галерею, где толпилось множество людей, а я, сев за стол в библиотеке, составил записку, которую вы сейчас прочитаете и оригинал которой у меня сохранился

⁴⁵⁸

:

«Я полагаю, что сейчас не время обсуждать то, как Ваше Королевское Высочество могли или должны были поступать до сих пор; я вообще уверен, что в делах важных вредно пережевывать прошлое (это был один из самых больших пороков Месьё), кроме тех случаев, когда нужно что-либо запомнить, да и тут к прошлому должно возвращаться лишь в той мере, в какой это может быть полезным в будущем. Пред Месьё четыре выхода: примириться с Королевой, а стало быть, с кардиналом Мазарини; войти в тесный союз с Принцем; создать в королевстве третью партию; и, наконец, оставаться в том же положении, что и ныне, то есть пытаться угодить и нашим и вашим: Королеве, не ссорясь при этом с Парламентом, который, фрондируя против Кардинала, действует с большой осторожностью в отношении королевской власти и по два раза на дню ставит палки в колеса принцу де Конде; принцу де Конде, присоединив свои войска к войскам герцога Немурского; Парламенту, произнося речи против Мазарини, но не используя, однако, власть, какую дает Месьё его рождение и любовь к нему парижан, чтобы заставить эту корпорацию пойти далее, нежели она сама того хочет.

Первый из четырех этих выходов — примириться с Кардиналом — Ваше Королевское Высочество навсегда отказались обсуждать, полагая, что он несовместен ни с честью Вашей, ни с Вашей безопасностью. Второй — заключить безусловный союз с принцем де Конде — был также Вами отвергнут, ибо Месьё не пожелал допустить даже мысли, что он может самому себе посоветовать (таковы были собственные слова Вашего Королевского Высочества) отвернуться от Парламента и тем самым поставить себя в совершенную зависимость от милости принца де Конде и прихотей г-на де Ларошфуко. Третий выход — создать в королевстве третью партию — был отринут Вашим Королевским Высочеством, во-первых, потому что следствия его могут быть слишком пагубны для монархии, во-вторых, потому что успеть в этом деле можно лишь в том случае, если принудить Парламент поступать противно его обычаям и формам, а добиться этого можно лишь средствами, еще более противными нраву и правилам самого Месьё.