Мемуары. Переписка. Эссе

Сегодня я звонил Норе[73]. Кардин температурит. Лежит у Склифосовского. Когда выйдешь — дам тебе полное собрание Чаадаева — Гершензоновское издание.

Не поговорить ли мне, по сумме обстоятельств, с Косолаповым[74] или Пузиковым (или выше)? Не нужно ли тебе деньжат?

Таня тебе кланяется.

Целую. Борис

№ 3. Д. Самойлов — Б. Слуцкому

Начало октября 1968[75]

Дорогой Борис!

Спасибо за письмо и за книги. Как только прочту, передам обратно с Галкой. Она же привезет тебе украинский словарь. Галя очень была довольна визитом к тебе и тронута твоей добротой. Мне ничего не нужно. Во всех домах, кажется, все в порядке. Во всяком случае, не хуже, чем до того, как я лег в больницу. Я очень рад, что на это решился и сравнительно хорошо переношу изоляцию.

Понемногу пишу, перевожу.

Что у тебя нового? Черкни, если сможешь. Что с Кардиным? Как Леня Волынский?[76]

Новости, рассказанные тобой, Галя мне подробно пересказала.

Чувствую себя недурно. Скучаю, конечно. Очень хочется повидать тебя и поговорить.

Привет Татьяне. Как она?

Если видишь Галю Евтушенко[77], передай ей мой самый нежный привет. Что у Женьки?

Обнимаю тебя.

Твой Д.

Боря! Не знаю, буду ли на Приемной ком[иссии], но рецензию мог бы здесь написать[78]. Возьми для меня, если можно. Галка позвонит.

№ 4. Д. Самойлов — Б. Слуцкому

14.10.73.

Дорогой Боря!

В городе бываю редко, только в глазной больнице. О твоих делах знаю от Изи[79] и от Пети[80]. Как сейчас Татьяна? Галка пыталась несколько раз дозвониться, но тебя не застанешь. Я постепенно прозреваю[81]. Так же постепенно получаю квартиру[82]. Начал понемногу работать: в частности продолжаю книгу о рифме[83]. Разослал ряд анкет поэтам разных направлений. Может, и ты ответишь?.. Сделай, если будет время и охота. Интересно было бы заставить ответить на эти вопросы твоих учеников. Вот тебе тема целого занятия. Приезжай, когда сможешь. Всегда тебе рад. Тане большой привет от меня и от Гали. Ответ шли на Аэропортовскую.

Твой Дезик

№ 5. Д. Самойлов — Б. Слуцкому

24.06.76

Дорогой Борис!

Наконец-то собрался тебе написать.

Жизнь здесь вполне прекрасная. Из природных явлений лучше всего — море, симпатичное и небольшое. Из продуктов — молоко. Из деревьев — липа. Из людей — Копелев.

Дом наш тоже оказался вполне удобным[84]. Дети в порядке.

Я слегка пописываю, слегка перевожу поляков. Тоне Павчека[85], что перевел, — послал Саше Романенко[86]. А остальное что-то не получается. Книг здесь маловато. Библиотека на год закрыта на ремонт. Читаю массовые издания классиков — Тургенева, «Хаджи-Мурата», «Обломова». Хорошо писали классики.

Прочитал с огорчением в «Литгазете» свой диалог с Кожиновым[87]. Сам Кожинов это дело редактировал и получился диалог дурака (я) с умным человеком (он). Абзац о тебе и Межирове почему-то выкинули, говорят, что о вас другие уже писали, поминали в обоймах и перечнях.

Это тоже огорчительно.

Я несколько отдохнул от московского темпа. Буду здесь до сентября и вдруг останусь и на зиму со всем семейством — это еще не решено. И зависит от получения квартиры на Астраханском[88], что мне в какой-то мере обещано.

Что у тебя? Как парижская жена?[89] Есть ли новости и сенсации? Напиши, хоть кратко, даже если сенсаций вовсе нет.

Написал маленькую поэму (1000 строк) «Старый Дон-Жуан». Думаю послать Сергею[90]

. В ней ничего антипечатного нет, кроме необычности темы.

Передавай привет всем знакомым.

Привет Татьяне.

Напиши обязательно.

Твой Д.

№ 6. Д. Самойлов — Б. Слуцкому

Лето 1976[91]

Дорогой Борис!

Начал было сомневаться, в городе ли ты и получил ли мое письмо.

Судя по всем сообщениям, в Москве дурное лето. А ты что сидишь там?

Здесь, в Пярну, к примеру, погода вполне приличная. Жить и купаться можно.

Насчет истории с Малыхиной и Россияновым[92] я ничего не знаю. Опиши.

Я живу довольно приятно, в окружении семейства, включая маму.

Утром работаю. Перевел несколько стихотворений Тоне Павчека; по телеграмме из «Нового мира» — несколько пустейших, с претензией, стишков Гидаша[93]

; чем-то похожих на Гидаша, тоже пустых стихов Эмина[94], для «Др. народов». Начал было переводить поляков — Гроховяка[95], Загурского[96]. Хорошо, что их можно отложить.

Светского общества здесь довольно. По обе стороны моего дома живут драматург Алешин и скрипач Пикайзен[97]. С обоими есть уйма общих знакомых.

Минут 20 ходу отделяют меня от Льва К.[98], живущего в огромном окружении. Он, как всегда, мил и смешноват.

Были здесь — твоя бывшая невеста Ленина Зонина[99] и бывшая поклонница Сарра Бабенышева[100]. Обе неглупые дамы.

Еще есть поэт Шраер (Петров)[101], композитор Кривицкий[102], астроном Зигель, ученый старик Стратановский[103] и т. д. и т. п.

Во второй половине дня я гуляю. Сегодня собираюсь купнуться (вода градусов 18–19).

О съезде знаю мало[104]. Кажется, ничего примечательного.

Постараюсь просидеть здесь до сентября.

Привет всем, кого увидишь.