Мемуары рядового инквизитора. Экзамен для недоучки

– Уф! – хором выдохнули все, и через полминуты опять возобновили допрос:

– Что? Как? Что спрашивали?

– Все, – коротко и емко отмахнулся парнишка. – Мне достались зелья.

– Мама, – жалобно пискнула девушка.

– Ага! Я думал, расскажу про эликсир Вайвора, про чистидин, про настойки, ну вверну парочку историй из практики – мол, мы применяли то-то и то-то там-то и там-то… А этот, новенький, как начнет меня валить!

Студенты переглянулись. Про приглашенного со стороны экзаменатора знал весь Колледж, но, несмотря на то, что его уже несколько раз видели в этих стенах и даже кто-то вроде бы как с ним успел поздороваться, а кое-кто даже сдавал ему экзамены и получал от него зачеты, слухи ходили самые разные, один невероятнее другого. Каждый год на выпускные экзамены приглашался специалист со стороны, но ни про кого не ходило столько слухов, мифов и легенд. Кое-кто мрачно пошучивал, что еще немного – и можно будет сдавать экзамен по этой теме, как по отдельному предмету.

Особенную пикантность ситуации добавляло то, что приглашенный был инквизитором. Инквизиторы ежегодно «поставляли» на экзамены своих специалистов, и среди выпускников Колледжа Некромагии даже ходила мрачная наполовину пророческая шутка, что таким образом инквизиторы собирают компромат на некромантов, чтобы в случае чего точно знать, кого тащить на костер, а кого не трогать.

– Сильно валил?

– Ну… – парнишка помотал головой. – Я уж думал, он на меня зуб имеет. Названиями сыпал – я про такие препараты даже на практике никогда не слыхал. Уж наши профессора на него коситься стали, а ему хоть бы хны!

– А что это там так грохнуло?

– А, – парнишка побелел. – Это он меня попросил сварить оборотневое зелье.

Девушка схватилась за грудь:

– Ой… А… зачем?

– А я понял? – обиженно вскинулся парнишка. – Мол, у тебя в билете рассказ про зелья, а это тоже к зельям относится…

– Так оборотневое не у нас, а на факультете алхимии проходят! – поделился познаниями кто-то.

– Ну и что с того? А он свое твердит: мол, никогда не знаешь, что в жизни пригодится…

– Мамочки, – простонала девушка и кинулась к лавке, на которой были свалены книги и пергаментные свитки, стала в них копаться. – Ни у кого конспекта по зельям не сохранилось?

– Следующий!

Студенты вздрогнули. Девушка застыла, как парализованная. Парни переглянулись:

– Кто?

Повисла короткая пауза.

– Ладно, – один из юношей выпрямился. – Держите кулаки. Иду сдаваться. Надо же поближе посмотреть на этого новенького!

Когда он проходил мимо лавки, девушка торопливо шагнула к нему и чмокнула в щеку:

– Удачи, Брашко.

Дверь закрылась, студенты несколько секунд стояли неподвижно, а потом всем скопом кинулись к дверям, прижимаясь щеками и с сосредоточенным молчанием сражаясь за элитное местечко у замочной скважины. Лишь двое остались не у дел – сдавший экзамен парнишка так и остался стоять у окна, переводя дух, да девушка присела на лавку, прижав к груди чей-то конспект.

С некоторых пор экзамены приходили при закрытых дверях и по сильно усложненной схеме. Студентов принимали строго по одному – в аудитории выпускник был один на один с комиссией из двух профессоров, приглашенного «со стороны» специалиста и лаборанта «на подхвате». Остальные дожидались за порогом и при всем желании не могли помочь и подсказать товарищам. Тем более, что все равно времени на подготовку не давалось – получил билет, две минуты на обдумывание или чертеж пентаграммы, если это надо, и вперед. Объяснялось это тем, что «в поле» рядом может не случиться никого, кто шепнет на ушко нужную формулу или кивнет головой – мол, правильно говоришь! – да и времени на принятие решения тоже может не случиться. Такая схема применялась всего третий год, и «благодаря» ей, третий год обязательно находился кто-то, кому предлагалось задержаться в родных стенах еще на годик – мол, рановато вам, товарищ, именоваться некромантом. Вам бы еще поучиться. А кому-то вовсе на экзамене отечески советовали бросить это дело, пока не поздно и попробовать сменить специальность. Пойти, скажем, в ветеринары, благо, новый факультет недавно открылся и ждет учеников.

Голос Брашко за дверями звучал подчеркнуто громко, словно он помнил, что подслушивающим товарищам тоже интересно. Он вещал почти без пауз, болтая без умолку, так что экзаменаторам приходилось его перебивать, чтобы задать дополнительный вопрос.

– Вот чешет! – шепотом переговаривались студиозусы.

– Повезло, – вздыхали некоторые. – Наверное, легкий билет попался.

– Ага. Или тот, который он учил…

– А что этот, новенький? – толкали товарищей локтями третьи. – Его слышно?

– Нет вроде…

– Ничего, еще услышите! Погодите-погодите…

Но минуты ползли. Время от времени кто-то из экзаменаторов пытался подавать реплики, но Брашко, судя по всему, разошелся не на шутку.

– И вот, исходя из общего положения о том, что всякое действие будет равнозначно противодействию, и посему следует тщательно дозировать всякое воздействие, дабы конечный результат был хотя бы с определенной долей вероятности именно таков, каковой мы ожидали в теории…