Мемуары рядового инквизитора. Господин королевский некромант

- Что я, как инквизитор, не должен разделять некоторых научных теорий и не интересоваться исследованиями, которые проводятся учеными мужами и дамами? Да-да, господа студиозусы, я не оговорился. Если женщины получили право на высшее образование, - я кивнул в сторону четырех девушек, сидевших отдельной группой, - то почему бы и не допустить того факта, что женщины могут принимать участие в научных исследованиях? Достаточно вспомнить трактаты о медицине, написанные почтенной сестрой Беатриссой Ронской. Написанные почти двести лет назад, они местами до сих пор не устарели. И даже в нашей библиотеке есть несколько ее книг. Ваши соученики с факультета целительной магии будут учиться по ним. Да и вам полезно ознакомиться с некоторыми ее работами… позднее. Есть и другие ученые дамы, которые занимались наукой. Например, алхимики близко познакомятся с работами двух других ученых дам, занимавшихся поисками философского камня и исследованиями свойств некоторых веществ. А одна из теорий мироздания, с которыми мы познакомимся вплотную на моих занятиях, принадлежит единственной женщине-инквизитору сестре Сбыховой.

- Не может быть, - студиозус слушал меня с разинутым ртом.

- Еще как может. С ее работами вы ознакомитесь не только у меня на занятиях, но и при изучении некромантии. Сестре Сбыховой принадлежит несколько монографий по поводу переселения душ и изучения природы одержимости… Так что, да, ученые дамы тоже внесли свой вклад в науку, и, как знать, может быть, среди сидящих тут слушательниц мы имеем ту, которая в будущем и некромантию прославит своим именем?

Увы, улыбаясь девушкам, я доподлинно знал, что шансов тут мало. Большинство девушек, поступавших на этот факультет, шли не за знаниями, а ради того, чтобы просто получить образование, хоть ненадолго вырваться из-под родительского крова и… удачно выйти замуж. По статистике, лишь одна из десяти некроманток-первокурсниц шла работать по специальности. Остальные сворачивали с этой дорожки – кто переводился на другие факультеты, пополняя ряды целительниц, прорицательниц и ведьмачек, кто возвращался в родительский дом, не сдав экзамена, кто предпочитал «простые женские радости», а точнее, дом, семью и детей. И сейчас мне не надо было гадать, чтобы понять, что эта четверка, скорее всего, повторит путь своих предшественниц. Но помечтать-то можно?

- А что касается научных знаний… то неужели вы, студиозус Чапек, думаете, что Святая Инквизиция так уж против просвещения? Если бы это было так, то ваш Институт так навсегда бы и остался скромным Колледжем, не говоря уже об остальных учебных заведениях страны. Другой вопрос, что за учеными мужами и дамами нужен контроль. Ибо всякое знание есть оружие. Все зависит от того, как и кто будет его применять. Можно взять руки меч, чтобы защититься от врага. А можно с этим же мечом напасть на мирно спящего соседа. Или вовсе – копать мечом землю или рубить туши в лавке мясника…

Послышались смешки.

- А что такого я сказал? Вспомните легенду о Белом Змее. Этот меч действительно был утерян в легендарные времена и был заново обретен именно в мясной лавке. Помощник мясника рубил им свиные туши и так навострился в этом деле, что, когда к стенам города подошли враги, схватил свой «рабочий тесак» и кинулся на стены. В том бою Белый Змей впервые за долгое время попробовал человеческой, а не свиной, крови и… кхм… все помнят, что было дальше?

Слушатели закивали. Легенду о Белом Змее можно прочесть в любой библиотеке в сборнике «Сказания о древних временах». И, скажу, раз уж представилась такая возможность, что правды там намного больше, чем вымысла.

- Поэтому мы, инквизиторы, совсем не против новых научных открытий. Но мы против того, чтобы эти открытия служили во вред людям. А ученые мужи иногда настолько люди увлекающиеся, что, кажется, способны ради поиска новых лекарств нарочно начать выдумывать новые болезни… А что до теорий мироздания, то большая их часть описана и изучена как раз в монастырях Инквизиции. Итак, теория первая. Классическое сотворение мира…

Студиозусы послушно приготовились внимать. Одни сразу принялись записывать за мной, стараясь поспеть за нитью рассуждений. Другие просто таращили на меня глаза, не спеша начать конспектировать. В числе этих последних были мои спорщики – Чапек и Белла. Ладно, парни, я вас запомнил. И я буду не я, если не задам вам на зачете парочку каверзных вопросов!