Мемуары сластолюбца

После такого приема мне было нетрудно отыскать точку опоры, так что вскоре я уже безраздельно властвовал, не имея серьезных соперников. Те, чьи намерения в отношении Агнес совпадали с моими, не выдержав моего блеска и явного предпочтения леди Олдборо, отошли в сторону, оставляя за мной поле боя. Некоторые от отчаяния перенесли свое внимание на хозяйку дома, а она, моментально усмотрев свою выгоду, не стала проявлять излишней щепетильности относительно причины такого внимания.

Вот как вышло, что я начал волочиться за Агнес, о чем немедленно разошлась молва по всей столице; результатом явилась моя отставка у мисс Уилмор, хотя она ни разу не снизошла до объяснений по поводу моей ветрености. Очевидно, она видела тех, ради кого я лез вон из кожи, в несколько ином свете, нежели я сам, подстрекаемый влечением.

Лорд Мервилл, несколько раз встречавший Агнес на приемах и в местах развлечений, приложил руку к тому, чтобы утвердить меня в моем намерении, на все лады превознося ее красоту, в которой мисс Агнес действительно нельзя было отказать. Но он не был лично знаком с леди Олдборо и ее воспитанницей, а я не спешил представлять его, ибо, признавая его превосходство, видел в нем опасного соперника. Мое увлечение Агнес имело некоторое сходство с любовью, коль скоро в нем присутствовала ревность. Вряд ли лорд Мервилл остался в неведении относительно моих страхов, однако он прозревал их природу, и это льстило его самолюбию, не нанося ущерба дружбе. Он понимал также, что эта интрига не заведет меня слишком далеко, что я ни в коем случае не дам поймать себя в брачные сети благодаря тому, что мое сердце, как он знал, навеки отдано Лидии. Соблазн сиюминутного наслаждения мог на короткое время заглушить доводы рассудка, но не крик подлинной страсти. Что же касается тетушки, то ее нежная привязанность ко мне отнюдь не уменьшилась, так что все мои приятели удостоверились, что жаловаться ей на мое поведение – не лучший способ сохранить с ней добрые отношения, а стало быть, и с этой стороны не ожидалось помех. Я даже приучил ее до известного предела уважать апломб. С его помощью я не только не скрывал, но даже бравировал смешными сторонами моей натуры – прием, который я усиленно рекомендую своему брату – фату и сластолюбцу.

Тем временем мои посещения и растущая близость с леди Олдборо ускоряли задуманную ею развязку. Она предоставила мне полную свободу действий, чтобы я мог осуществить свои намерения относительно очаровательной Агнес. Я немало дивился тому бескорыстию, с каким она подталкивала ко мне свою юную протеже, но леди Олдборо знала Агнес лучше меня, хотя, пожалуй, и преувеличивала это знание. Агнес была ее дальней родственницей по одному из мужей – седьмая вода на киселе, – и леди Олдборо всячески подчеркивала это обстоятельство, оказывая мне пособничество – как оказалось, не без собственной выгоды.