Мемуары Ведьмы. Книга Первая

— Все очень устали, — оправдывалась я, но, встретив бабушкины глаза, которые видели меня насквозь, пришлось признаться, — я очень боюсь…

Бабушка обняла меня и сказала:

— Не бойся, ты под особой защитой, на тебе золотая броня, сотканная мною еще до твоего рождения.

Не знаю почему, но от этих простых слов мне стало намного легче. Будто бы даже прибавилось сил, и вся паника чудом бесследно растворилась в этом затхлом воздухе.

Бабушка окурила нашу избу-ловушку травами. В какой-то момент порыв ветра ворвался в дом, и мы синхронно оглянулись, услышав протяжный вой, совсем недалеко от дома.

Встав в круг посреди коридора, мы взялись за руки.

— Теперь, чтоб не происходило перед вами, рук не размыкать. Марина, закрой глаза и не открывай их, пока я тебе не скажу, — скомандовала бабушка.

— Мама, завяжи мне глаза, — вдруг попросила Марина.

Я поняла, что ей не то чтоб страшно, а скорее невыносимо видеть папу в другом обличии.

Мы услышали, как шум травы и деревьев усиливался с приближением хозяина дома. Он спешил встретить гостей. Подойдя к двери дома, стало понятно, что он замер. В полной тишине были различимы звуки обнюхивания, будто бы огромный волк изучал землю у дома, ступеньки, порог и дверь, и даже сам воздух вокруг. Я понимала, что нарисованная магия на двери по теории не должна позволить ему войти, но все моё тело трепетало в ожидании именно этого. Вдруг шум переместился к окну, было понятно, что демон желает остаться незамеченным, но мы ловили каждый его шорох. Кто-то явно пытался нас застать врасплох, но все еще не мог зайти сквозь защитные символы. Шуршание по периметру дома стихло, и мы услышали тихие шаги по крыше. Он ходил вокруг и начинал тяжело дышать, понимая, что магия не дает ему проникнуть в дом. Потом совсем все стихло. Бабушка посмотрела нам в глаза и дала команду быть готовыми к чтению заклинания, в эту же секунду в окна с грохотом стало что-то биться: во все стекла, со всех сторон, словно нас обстреливали из пулемета. Я слышала треск стекла, а через несколько секунд звон его осколков о пол. Нас окружили стаи черных птиц, которые с силой влетали в комнаты дома. Долетая до нас, они тут же вылетали обратно, словно все дверные проемы в коридор были заколочены невидимыми досками. Продолжая следить за бабушкиным лицом, чтоб не пропустить ни одной команды, мы услышали грохот, в то же мгновение потолок провалился в самой середине комнаты.

В круг, очерченный нами, упал дядя Ваня. Точнее сказать, он приземлился на руки и ноги как пес или волк. Его волосы были взъерошены, глаза быстро бегали вокруг и не могли остановиться. Он казался сумасшедшим, обезумевшим, а в какие-то моменты и вовсе не походил более на человека. Я смогла рассмотреть его всего несколько секунд, как бабушка начала интенсивно дергать мою руку, и мы заголосили хором выученное заклинание. Теперь мужчину притянуло, как магнитом к деревянному полу, и он с силой вжался в него. Мне показалось, что краска, которой был нарисован символ, вспыхнула кровавым ярким цветом, а сам знак будто бы задышал.

Вдруг одержимый мужчина пришёл в себя, он поднял голову и посмотрел на жену. Нежным голосом он принялся говорить, как скучал по ней и как любит её. Тетя Женя уставилась на бабушку, но та дала знак продолжать читать заклинание. В этот же момент мужчина снова оскалился, но уже в следующую секунду он заплакал. Тоскливым взглядом, будто бы не понимая, что девочка не видит его, он смотрел на дочь. Прикованный к полу он умолял помочь ему встать. Говорил, что мать пытается его убить, так как завела молодого любовника. Она хочет, что б у дочурки был чужой папа. Девочка ничего не видела, только слышала его мольбу, однако на удивление всем она стойко читала заклинание, словно не слыша ни одного его слова.

Вдруг слезы мужчины стали капать на пол и, попадая на кроваво-красный знак, они просто испарялись, словно капали на раскаленную сковородку. Дядя Ваня сильно закричал, сначала как человек, потом как стая волков. Он всё ещё был прикован к полу, и всем было понятно, что мужчина испытывает невыносимую физическую боль. Мы были сомкнуты ритуальным кругом, и никто не мог помочь его телу, прежде чем его дух не будет освобожден от демона. Наблюдая, как он буквально заживо поджаривается на раскаленном полу всего в метре от прохладной стоячей воды, глаза моей бабушки наполнились слезами, и она отвернулась, потупив взор в стену. По её лицу и отрешенному взгляду я поняла, что мужчину не спасти. Жена, кажется, тоже всё понимала и просто закрыла глаза, которые долгое время и так были слепы от слёз. Тело мужчины слабело, его глаза белели то и дело закатываясь назад, рот был просто открыт и уже не производил никаких звуков.