Менеджмент. Природа и структура организаций

Действительно, иногда некоторым людям удается накопить достаточное число акций, чтобы отобрать у менеджмента контроль в совете директоров. Однако намного чаще объем выпускаемых в публичное обращение акций так велик, что даже крупнейшие частные акционеры не могут надеяться на то, что смогут заполучить более-менее значительную их долю, не говоря уже о том, чтобы она позволила им бросить вызов менеджменту и оспорить его контроль. (Конечно, одна корпорация или финансовый институт способны сосредоточить в своих руках значительную долю акционерной собственности другой корпорации, но это лишь переведет нашу дискуссию на уровень выше, к вопросу о том, кто должен контролировать контролера.)

Абсолютно все тенденции в области акционерной собственности, с которыми мы сталкивались на протяжении этого века, опровергают предположение, что небольшие акционеры могут, да и хотят, контролировать деятельность своих крупных корпораций. Как мы уже говорили выше, обсуждая совет директоров, в случаях, когда власть сильно рассредоточена среди представителей того или иного сообщества – и к акционерам это относится не меньше, чем к потребителям или к рабочим, – эти люди остаются пассивными. Им просто нет никакого смысла инвестировать свои усилия в то, чтобы принять участие в контроле: это все равно не принесет им никакой ощутимой выгоды. Если такому акционеру не нравятся действия корпорации, намного проще для него продать свою долю акций.

Вот и получается, что свободный рынок по-прежнему существует только в форме акционерной собственности, и это приводит к отделению собственности от контроля. Участие в акционерном капитале становится все более и более рассредоточенным, и простота рыночных операций отнюдь не способствует осуществлению контрольных функций. Воспользовавшись терминологией из небольшой, но очень интересной книги Алберта Хиршмана, можно сказать, что акционеры предпочитают позицию «не выбирать» позиции «выбирать», не говоря уже о позиции «пусть выбирают другие»[221]

. Следовательно, хотя время от времени в некоторых ситуациях возникает автократия акционера (когда контроль над корпорацией переходит к какому-то одному человеку), ничего похожего на демократию акционеров (когда множество небольших акционеров контролируют деятельность менеджмента крупной корпорации) до сих пор не было.

Допущение относительно конкурентных рынков

Различные допущения и предположения относительно экономических аспектов свободных рынков обсуждаются в современной бизнес-литературе очень активно. Несомненно, вопросы, существует ли вибрирующая конкуренция, ограниченный выход на рынок, открытая информация, потребительский суверенитет и трудовая мобильность, являются весьма интересными объектами для дебатов. Однако вряд ли кто-то станет оспаривать утверждение, что с ростом корпорации возрастает и ее способность вмешиваться во все эти вещи и влиять на них. Вспомним хотя бы одну поистине гигантскую корпорацию. Причем не Joe's Body Shop, так сильно заинтересовавшую в свое время Ральфа Нейдера, a General Motors – корпорацию, в которой работает более полумиллиона людей и которая имеет прибыль, превышающую доходы многих национальных правительств.

Люди, заложившие основы традиционной экономической теории, – например, Адам Смит и Альфред Маршалл, – и не мечтали о химическом комплексе стоимостью более миллиона долларов; об огромных суммах, которые сегодня идут на рекламные кампании и которые призваны не сообщить людям сведения о товаре, а задурить им голову; о волнах конгломерации, объединяющих самые разные направления бизнеса в крупные корпоративные единицы; и о тесных взаимоотношениях, существующих между гигантскими корпорациями, а также между корпорациями и государством, – о взаимоотношениях клиентов, партнеров и сторонников.

В таких условиях прежние отношения между юридическими или физическими лицами, не связанными между собой какими-либо взаимными интересами, можно назвать в лучшем случае ностальгическими.