Меня любит Джулия Робертс. Виртуальный роман

Впрочем, именно в «Пеликанах» есть пара кадров, которые стоят целого фильма: это, во-первых, когда Джулия переодевается в гостиничном номере перед свиданием с замаскированным под друга киллером и несколько мгновений старательно позирует перед камерой в одном беленьком лифчике (уж стройна так стройна!); ну и, конечно, – финальный чудесный кадр: она, сидит на скамье в саду и просто улыбается в объектив. Просто улыбается и – всё. Но, Боже мой, как же она хороша, как прекрасна в этот миг-момент! И я именно тогда, уже второй раз смотря финальные кадры «Дела о пеликанах», окончательно осознал-понял своеобразие красоты, самость Джулии – это её улыбка, смех, свет, который исходит от неё во время этого. И режиссёры, которые предлагают ей угрюмые, хмурые и прочие пасмурные роли – мало чего смыслят в женской красоте вообще и своеобразии неземной красоты Джулии Робертс в частности.

У Кнута Гамсуна о героине «Мистерий» сказано: «Она смеётся так непринуждённо и охотно, несмотря на то что зубы её не отличаются белизной…» Бр-р-р, не могу представить! Как может нравиться смех женщины, у которой жёлтые зубы? Впрочем, моя Джулия смеётся «так непринуждённо и охотно» совсем не оттого, что зубы у неё отличаются необыкновенной белизной…

Стоп, чего-то я зациклился на зубах – уж любимой-то женщине в зубы точно не смотрят! И всё-таки ещё чуть объясню-размажу: в кино, на экране, вживую, мне жуть как нравится безудержный неповторимый смех Джулии – к примеру, в сцене из «Красотки», когда она телек смотрит, или когда Гир ей в шутку пальцы футляром от колье прихлопнул, – но на фото я больше люблю, когда она просто улыбается. Или когда схвачен момент ещё за секунду до начала смеха, когда губы её ещё только-только начинают оживать в улыбке, раздвигаться. А губы, Боже мой, какие у неё необыкновенные, странные, вкусные, сумасшедшие,

джулиевские губы! Какой у неё рот! У неё, у Джулии, – не-о-бык-но-вен-ный рот!!!

У-у-у-у-уф!.. Всё, успокаиваюсь поелику возможно и – продолжаю.

«Есть о чём поговорить» или, как ещё переводят, «Тема для разговора» – картина, в общем-то, нормальная, не из самых худших. И моменты-эпизоды есть ничего, стоящие: особенно сцена, когда героиня Джулии совсем было решилась-собралась изменить своему мужу-козлу – уже и партнёр сыскался-подвернулся, и условия подходящие создались, она уже и пуговки  рубашки-кофточки даже расстёгивать начала, да всё никак не может настроиться на изменчивую

волну, поступить по блядски-проститутски…

Но вот лента голливудского шута Вуди Аллена «Все говорят я люблю тебя» – это уж полный маразм. Маразматичнее, чем «Крюк», ей-Богу! Мало того, что у Джулии здесь роль не самая главная, мало того, что она начинает-принимается вдруг петь на полном серьёзе, так ещё и по ходу сюжета она, опять же на полном серьёзе, влюбляется в героя Вуди Аллена…

Кстати, вот что особенно и раздражает в этом плане – её партнёры-мужики на экране.  Тут ещё, конечно, роль свою сыграло то, что Ричард Гир планку сразу высоко поднял. Да, что ни говори, а Ричард Гир рядом с Джулией смотрится – мэн ещё тот! А остальные – такие дикобразы, такие уроды ластоногие, такие в прямом смысле чёрт-те что и сбоку бантик… Как самой Джулии не противно с ними обниматься, целоваться, дарить им свои улыбки, свой смех и смотреть на них лучистым, якобы, влюблённым взглядом?

Впрочем, якобы-то якобы, но если мерзопакостные слухи-сплетни насчёт её романов со всеми партнёрами по съёмочной площадке независимо от возраста и внешних данных имеют под собою толику оснований, выходит она даже и со страшилой Вуди Алленом действительно могла что-то иметь? И эта красивая по форме (потому что Джулия!), но отвратительная по содержанию (потому что Аллен!) сцена из фильма могла действительно произойти в жизни?!

Вспомним-ка: номер гостиницы, с похабно измятой постели встаёт обнажённая Джулия… Ну, не совсем обнажённая, но всё равно, что совсем: руки, плечи, спина – остальное дорисовать-вообразить нетрудно, закутывается-прикрывается простынёй и говорит с едва сдерживаемым восторгом:

– Это было невероятным!.. Ну просто всё, абсолютно всё, что ты делал, совсем всё – просто прекрасно, идеально!..

Она идёт босыми ногами, придерживая на груди простыню (и такое впечатление —тряпка вот-вот упадёт, приоткроет нежное тело ещё больше!) и садится рядом с этим уродом, с этой каракатицей в роговых очках, и он, этот гриб зачуханный, этот сверчок плешивый, делово этак, гад, затягивает пояс своего халата и самодовольно так, гнусно как бы кокетничает-спорит:

– Ну вообще-то не идеально… Был один момент, когда я тебя погладил, а нужно было на самом деле пощекотать… Я извиняюсь!

А Джулия отваливается на подушки в изнеможении и продолжает, как будто и вправду только что совершила сладостный изнурительный половой акт не с этой мартышкой, а с каким-нибудь Шварценеггером:

– Господи, я как вся онемела!

А тот прыщ пупырчатый берёт её левую ручку в свои хилые клешни, мнёт-ласкает и гундосит:

– Я буду счастлив, если ты со мной поедешь в Париж!..