Меня нашли в воронке

- Фигня-война, главное - маневры. Я помню, в позапрошлом году, копали на высотке. И не фига. День ходили - хоть бы что. Железо только на камнях. Наши траншеи там камнем выложили, где только взяли столько… непонятно. Юра тогда сапоги о колючку изорвал. На следующий год приехали - Степаныч нас снова туда повез. И кому-то в голову пришло - камни поднять. В итоге семь человек. Три медальона. Как потом выяснилось - первый коммунистический батальон из добровольцев - студентов и преподавателей московских ВУЗов.

- Есть. Еще один позвонок. Еж, ты откуда черпал, когда сюда выливал? Еж показал щупом:

- Отсюда примерно…

- Покопайся там еще.

- Ага. Давай минак.

- Сейчас. - Вини вытер руки о штаны. - Есть что-то крупное. Копай.

Еж заработал лопаткой с одной стороны. Я с другой. И почти тут же скребнул по металлу.

- Подсумок, похоже… Ага. С гранатами, - я вытащил две «лимонки». С заглушками, слава Богу. Взрыватели отдельно, значит.

Еж чего-то запыхтел за моей спиной, а потом матюгнулся:

- Чего там?

- Череп. Я ему лопаткой заехал. Нехорошо-то как.

- Ему не больно уже.

Еж откинулся и навалился на стенку воронки:

- Вини, у тебя руки сухие?

- Относительно твоих - да.

- Будь другом, сунь мне сигарету в рот. В нагрудном кармане. Слева. Спички там же.

- Лех, мне тоже… - попросил я.

Попыхтели как паровозы. Еж «Балканкой», я - «Примой». Не могу в лесу с фильтром курить.

Тяжка, другая, третья… выплюнул. Сигарета зашипела в коричневой гуще.

- Поехали дальше.

Еж запыхтел, вытаскивая череп. Я наткнулся на россыпь винтовочных патронов. Ржавые до невозможности - переламывались в руках как веточки.

- Есть! - воскликнул я.

- Чего?

- Бедро. И второе.

- Отлично…Эй! У костра! - заорал Еж. - Пакет тащите!

Мирно болтавшие о чем-то своем поисковики подбежали к воронке

- Что у вас?

- Боец… Два позвонка, череп в каске и два бедра.

- Железо есть?

- Противогаз, каска, две лимонки с заглушками и патроны. Я их под кустик сложил кучкой.

- Ну что, мальчики-девочки… Работаем! - сказал Леонидыч. В глазах его появился азарт.

Отряд рассредоточился по периметру воронки, снова и снова прощупывая грязь.

Толик сел ломать патроны. Бывали случаи, когда бойцы вкладывали смертные записки в патроны. Бывало, находили такие, да…

Кстати, вы знаете, что найденным боец считается, если найдена, по крайней мере, одна бедренная кость? Ну и остальные в наборе…

Мелкие кости быстро растворяются в болотах. Череп тоже. А бедренные сохраняются долго.

Хотя раз на раз не приходится.

Возле ампуломета нашли бойца, от которого косточек осталось на пригоршню. Не понятно каких. Обгорели и крошились в руках. И треугольничек один. И больше ничего. Младший сержант, как минимум. Остальное сгорело.

А тут полноценный боец, можно сказать.

Когда работаешь - время летит незаметно. Ничего не замечаешь. Ни боли в пояснице и коленях, ни то, что руки окоченели. Курить и то забываешь.

Подняли одну берцовую. Кусочки таза. Еж поднял левые лопатку и плечо. Правых не было. Как не было и остального. Даже ребер не было. Не было и медальона. Каждый сантиметр в районе груди и таза прощупали. Нету. Я разогнулся и со злости вогнал лопатку в дно воронки. Там что-то хлопнуло и грязь фонтанчиком плеснула мне в харю.

Я машинально отдернулся.

- Лех! Цел?

- Скотство какое… - отплевался я, утерев лицо рукавом. - Цел.

Угораздило же попасть во взрыватель для гранаты. Еще и не гнилой.

Я нагнулся, пошарил в грязи. Точно. А рядом еще один. Значит еще один подсумок. Но медальона все равно нет.

Послышалось тарахтение где-то вдалеке, с каждой минутой превращающееся, сначала в рокот, а потом в грохот.

- Степаныч… Ну что, мужики, закругляемся?

Я выбрался из воронки. Сел. Закурил. Жаль… Еще один неопознанный. Выбрался и Еж.

- Дай-ка я еще посмотрю, - задумчиво сказал Вини. И прыгнул вниз.

А мы пошли на вторую воронку. Умываться.

Леонидыч пошел встречать Степаныча.

Плескались не долго. Руки вымыли, да лицо. От остального грязь так отпадет. Когда постираем на базе.

А Вини, - молодчина! - все-таки нашел медальон!

Везунчик, черт побери…

Правда, медальон был разбит. Может быть осколком. А может быть пулей.

Вини собрал черные осколочки и бросил их в мешок, куда сложили косточки бойца.

Из тягача вышел улыбающийся Герман Василич:

- Ну, как поработали!

- Одиннадцать бойцов. Медальон один, но разбитый.

- Ай-яй-яй… Жалко как…

- Здравствуйте, Герман Васильевич! - поздоровались девчонки.

- Добрый день, родненькие! Намаялись?

- Не очень! - улыбнулась Марина.

- Молодцы. Ну, грузитесь… Сейчас сразу на кладбище поедем. Ребята там могилу уже подготовили. Гробы тоже ждут.

- Батюшка будет?

- Я ему позвоню, когда подъезжать будем, - сказал Степаныч.

Девчонок посадили к Степанычу в кабину. Сами закинули вначале рюкзаки, лопаты и щупы. Потом мешки с косточками. После уже сами. Закрыли полог. Иначе вся грязь с гусениц жирными шматками полетит внутрь.

И тронулись.

В тряске и грохоте разговаривать очень сложно. Остается только думать.

Вот я и думаю.

А зачем мы это делаем?

Кому это надо?