Меня зовут I-45

Проекция бегущей I-45 висела между ними дымкой. На ее лице читался ужас. Зрачок окуляра не горел – от заряда нейтрализатора некачественные образцы отключались.

– Я предлагаю сделку. Мы отпускаем тебя; ты приводишь нас к Алариху. Мы забираем его, ты забираешь девушку.

Луций почти не лгал. Конечно, в итоге I-45 отправится в Управление с Аларихом. Все отправятся в Управление. Он должен был понять, как  у нее вышло переключить тот несчастный светофор.

И удостовериться, что больше она этого трюка не повторит.

– Я не крыса, – хмуро ответил А-206. Упрямый, как бык у храмовых ворот.

– Скажи это Сорок Пятой. – Луций склонился ближе. – Она будет тобой гордиться, где бы ее ни держали.

А-206 мотнул головой. На смуглом лбу замялась складка. Луций почти видел, как метались мысли в этой большой и глупой голове.

Правильно. Думай, думай хорошенько.

– Ты можешь найти ее и вытащить.

А-206 уставился на обломок своего имплантата.

– Ты же хочешь найти ее?

Он нехотя кивнул.

Готово. Луций еле удержался от улыбки – она была бы здесь неуместна. Хотя он был очень – очень – горд своей победой. Выкурить двух нежелательных элементов из канализации при помощи третьего. Гениальный, изящный в своей лаконичности ход.

Он выключил блокнот и свернул его.

– Да, и еще одно.

Луций нажал кнопку на мочке уха, подав сигнал. Двери распахнулись, и в допросную зашли медики в армокостюмах и с сопровождением. В пинцете одного чернел микрочип. В руках второго блеснули шприц и скальпель. А-206 уставился на них с особым ужасом. Легионеры держали наготове нейтрализаторы. Навершия мерцали тусклой зеленью, готовые к выстрелу.

– Мы же не хотим тебя потерять. Выбирай – пройдешь с господами в медпункт, или тебя зашьют прямо здесь.

А-206 снова оценил чип и скальпель. Насупился, но все же поднялся и понуро двинулся за медиками к выходу. Напоследок он обернулся.

– Пора бы вам слезать с «гелиоса», декурион. Я видел, что бывает, когда глотаешь его долго. Вам это не понравится.

Он подмигнул и вышел, подталкиваемый в спину легионером из конвоя.

Луций примерз к жесткому сиденью стула. Замер. Только сердце заходилось и мысли метались, как дроны на космодроме.

Он перевел взгляд на зеленый огонек камеры.

Когда Луций ворвался в комнату наблюдения, дежурный чуть не выпал из кресла. Одну за другой спустил ноги с пульта управления.

– Декурион?

Луций ничего не ответил, лишь окинул взором темную, забитую аппаратурой и грязными стаканчиками комнатушку. Раз, два – пересек расстояние до пульта, перегнулся через голову дежурного и ткнул алый знак перемотки. Еще два тычка – и части записи как не бывало.

– Представим, что А-206 этого не говорил. – Он склонился к лицу дежурного так близко, что уловил запах дешевого табака и бутерброда. – Верно, легионер?

Тот затравленно кивнул. Сдвинулся от Луция еще немного…

И кресло перевернулось с громким треском, разметав колесики по углам.

* * *

– Подстрахуй меня.

«И что бы ты без меня делал, декурион?»

Голос Бритвы был, как всегда, насмешливым, и Луций невольно усмехнулся в ответ.

– Я переслал тебе данные чипа. Марций из моей декурии в курсе дела, поможет тебе с аппаратурой.

«Как мило с его стороны».

Бритва оборвала связь. Луций тоже отпустил горошину на мочке уха, одернул куртку и подхватил чемодан. Антигравитацию не включал – ему нравилось чувствовать полный вес вещей. Хотя после подъема тяжестей – что в чемодане, что в спортзале – спина ныла так, будто ее перебили снова.

Вокзал гнездился на сваях, возвышаясь над окружавшими его зданиями. Магнитные линии аэропоезда тянулись от него на север и юг. Изредка по ним летели светящиеся импульсы экспрессов.

Уже в лифте карман Луция завибрировал. «Могу поговорить с вами только сейчас», – пришло на служебный блокнот. Луций вскинул брови. Его свидетель оказался слишком занятым; выкроил время в графике лишь после официального письма и трех напоминаний. Таких следовало вызывать в Управление лично, а затем мариновать в комнате ожидания до полуночи. Жаль, в данном случае у Луция не было на то полномочий.

Ничего. В купе, слава богам, он ехал один, мог поговорить без лишних ушей. Сунул чемодан под сиденье, включил блокнот и набрал номер, указанный в сообщении. На экране растянулась линия установки соединения.

Экспресс набирал скорость. Снова заморосил дождь, исчертив стекло тонкими нитями. За ним сливались и утекали частные дома и ноги небоскребов.

От вида за окном его отвлекло приветствие. Голос был низкий и мягкий. Ласковый голос педофила.

Лицом педофил, однако, не вышел. Тяжелую челюсть будто пересадили от номера-марсианина, брови срастались над переносицей, образуя широкую дугу. Вздернутый нос над губами бантиком. Очередная архивная крыса.

«Слушаю вас».

Луций вздернул бровь. Слушает он, ну как же.

– Декурион Луций Цецилий Авианий Марс, курия Четыре.

Свидетель выслушал его с легким нетерпением. В полумраке за его спиной летали погрузочные роботы. Что-то мерно грохало, и эхо прерывало и без того некачественную связь.