Меня зовут Марсель! (СИ)

— Звучит так себе, — усмехнулся он, глядя на меня, — чтобы не напортачить (а, поверь, у меня для этого столько возможностей) приходится постоянно просчитывать шаги. Думать, как я выгляжу со стороны…

— Зачем тебе думать, как ты выглядишь со стороны? — воскликнула я, — можно просто быть собой!

— Хорошо быть собой, когда от тебя никто не зависит, — ответил Пижон, — ты можешь поступать так, как… как там во всех женских романах: «как тебе велит сердце». А когда тебе от отца достается громадный бизнес и если ты его, извини, похеришь и развалишь… Как потом жить с этим?

Я опустила глаза. Вероятно, он прав. То, что создали дорогие тебе люди — неимоверно ценно и налагает громадную ответственность. Как минимум перед лицом памяти о любимых. С другой стороны…

— Знаешь, я вот, как ты выражаешься, умудрилась «похерить» все, что заработали мои родители! Но это не значит, что я должна становиться бездушной сволочью!

— А я, значит, в твоем понимании «бездушная сволочь»? — Пижон чуть склонил голову, глядя на меня.

— Ну… Я этого не говорила… Хотя, знаешь, то, как ты с людьми общаешься…

— И как же я с ними общаюсь? — спросил Пижон.

— Как с вещами! — воскликнула я, — ты ведь ни о ком не заботишься! Тебе никто не нужен! Ты людей используешь!

— Во-первых, я использую только тех, кто изначально хочет использовать меня. И это значит, что мы заключаем взаимовыгодную сделку. А во-вторых, я забочусь о больше, чем тысяче сотрудниках моей компании. Ты можешь себе представить объем заботы? — он прищурился.

— Не сравнивай. Сотрудников и…

— И кого?

— И близких людей! — выпалила я.

— Не знаю, о ком ты говоришь. Если ты о моей матери — то у нас с ней отношения, устраивающие обоих. Она получает от меня достойное содержание и ни в чем не нуждается.

— А ты сам? В тебе она не нуждается? Почему у тебя вечно все про деньги?

— Потому что в наших отношениях все, что конкретно ее волнует — это деньги. И, скажу честно, меня это устраивает. А больше у меня родственников нет. Так что твои обвинения в отсутствии заботы разбиваются о неимение субъекта для нее.

— Извини, конечно, что лезу не в свое дело, но то, как ты расстался с этой блондинкой крашенной…

— С ней ты за меня рассталась, — рассмеялся Пижон.

— Вот именно, — буркнула я.

— Она предала меня. Хотя ни в чем не нуждалась, будучи со мной.

Я отвернулась. Хорошо ему судить со стороны. Тот хороший, а тот плохой. А что вынудило человека поступить так или иначе его не волнует.

— Что не так? — спросил Пижон.

— Я не хочу лезть в ваши отношения, — сказала я, — но, как по мне, нельзя быть таким бездушным! Если я кому-то расскажу про наш с тобой договор — я ведь тоже окажусь предателем! И, хоть мне терять нечего и я сама до конца не понимаю, зачем ввязалась в эту авантюру твою — но мне будет тяжело осознавать, что меня кто-то считает предателем! Хотя, по правде, мне тяжело держать в секрете наш с тобой договор! Но тебе будет плевать, если я вдруг проболтаюсь, почему я это сделала! Ты просто вынесешь вердикт!

Пижон промолчал. Официант забрал тарелки.

— Я бы не стал сравнивать, — тихо сказал он.

Глава 53. Близко не подпускать

Марсель

Я с удивлением посмотрела на него, но Пижон отвернулся сделать еще какой-то заказ. Через минуту принесли шампанское. Я отрицательно покачала головой, но Пижон протянул мне фужер, задорно искрящийся пузырьками игристого.

Я сделала глоток. Искорки защекотали нос.

— А почему, ты, кстати, согласилась? — вдруг спросил он.

— Я не знаю, — я потрясла головой, — правда. До сих пор не понимаю! Наверно, мне, как всегда, захотелось помочь нуждающимся.

— А нуждающийся — это я, — улыбнулся Пижон.

— Выходит, — я рассмеялась.

— Из уст той, что «похерила все» звучит прелестно, — Пижон осушил свой бокал.

— Это не превратило меня в закрытого ото всех сноба!

Пижон закатил глаза:

— Я бы не стал сравнивать потерю недвижимости с угрозой краха предприятия. После смерти отца я продал практически всю недвижимость. Квартиры, дома — слишком уж обременяющая память.

— Наверно, ты прав, — я подумала, что было бы, живи я в родительской квартире, где все напоминает о них, — но у меня выбора не было.

— Расскажи, что произошло? — в другое время и сам вопрос, и интонация Пижона показались бы мне странными. Но сейчас мне было так легко и спокойно рядом с ним, что я начала свой рассказ.

Как любили друг друга родители. Какое детство у меня было. Как поддерживала меня мама, как любил и восхищался мною папа. И как все рухнуло в одночасье. Аккурат после моего дня рождения, который я отмечала на даче. С друзьями, без родителей. Если бы я только пригласила и их! Но я хотела быть взрослой… Стала. Как хотела — так и вышло.

На этом моменте мне пришлось отвернуться, так как слезы начали переходить в рыдания.

Тут Пижон взял мою руку в свою и прошептал, заглядывая в глаза: «Ты ведь сама знаешь, что не виновата, правда?».