Меня зовут Марсель! (СИ)

Ну и ладно! И так все помню!

Мчусь дальше по коридору.

Вот она. ВИП-Переговорная

Скидываю пальто. Кидаю секретарю Наташе, она что-то говорит, но я мотаю головой и, сделав вдох, захожу в переговорную.

На меня устремляются удивленные взгляды: наш гендиректор Виктор Степанович Зазубнов, главбух, юристы, Светка (что она тут забыла? Это не ее уровень!) и мужики из банка.

– Господа, благодарю, что подождали, – я деловито улыбаюсь, но внутри все трясется и ходит ходуном, – я задержалась и сейчас готова продолжить вместе с вами! На чем мы остановились?

– Эмм… Марсель, спасибо, но мы уже закончили, – нарушил возникшую паузу гендиректор, – подожди за дверью.

Меня передернуло.

Во-первых, я ненавижу свое имя. Все это вокруг знают и зовут меня просто Маша. А тут на тебе – как в паспорте (я обязательно поменяю имя, как только руки дойдут!) – Марсель.

Во-вторых, это мой проект! И вот так выставлять меня за дверь, как какую-то девчонку!

Я сглотнула.

– Господа, у меня есть некоторые соображения относительно пунктов договора… – я почувствовала, что мой голос звучит не так уверенно, как хотелось бы.

– Марсель, – повторил Виктор Степанович, – пожалуйста.

Я увидела, как Светка опустила глаза в стол. У меня в голове зароились нехорошие мысли.

Я медленно развернулась и вышла. Мне хотелось вернуться и послать их всех. На три буквы.

Но я не могу. Мне нужна эта работа.

Именно в этой компании я кем-то стала.

Я закончила какой-то потрепанный юрфак в никому неизвестном ВУЗе. Пока училась, работала то тут, то там. И вот нашла эту компанию. И как-то довольно быстро стала «экспертом по пожарам»: как только приходит оповещение о проверках – я готовлю документы. И готовлю их так, что комар носа не подточит. Ни одного штрафа.

Никто не понимает, как называется моя должность (официально я работаю в отделе кадров), но по факту я прохожу проверки и еще занимаюсь кучей всего.

Бухгалтерам я рассказываю, как «подбить» зарплату, кадровикам – какие документы у них должны быть, чтобы можно было кого угодно уволить. Айтишникам – какой код им надо было написать еще вчера, чтобы у администрации быстро выгружались документы и отчеты.

В общем, я очень нужный «хрен знает, кто». В компании я на вес золота, я часто веду себя из рук вон плохо: прихожу на работу, когда захочу, ухожу, когда мне нужно. Но начальству это хоть и не по душе, да вот вклад мой очень дорого стоит. Стоимость одних только штрафов, от которых я ушла, составляет заоблачную (для меня) сумму.

А вот недавно на меня повесили зарплатный проект. Я сначала не хотела его брать, а потом мне стало интересно.

И вот теперь, после того, как я почти месяц разбиралась в нюансах, продавливала этих мужиков из банка и, наконец, нашла решение! Буквально вчера я ушла с работы в полночь, потому что расписала все тезисы для сегодняшней встречи!…

Стоп. А что за бумага лежала перед Светкой?…

– Маш! Ты меня слышишь вообще? – я очнулась от голоса Наташи.

– А? Что? Ты что-то говорила, Наташ? – я повернулась к секретарю.

– Ты как? Света сказала, что ты уже не приедешь сегодня! Виктор Степаныч был вне себя!

– В смысле Света сказала… – меня прервали голоса коллег, выходящих из переговорной.

Я смотрела на прощающихся с гендиректором сотрудников банка как в тумане. Увидела, как они жмут руку Светке, улыбаются главбуху. Уходят. На меня никто не обращает внимания.

– Марсель! Пойдем со мной, – я вздрогнула от голоса Зазубнова.

Мы оказались в переговорной.

– Знаешь, я долго думал, что ты незаменима. Что ты, мало того, что экономишь деньги компании, координируя отделы во время прохождения очередных проверок после жалоб сотрудников, так еще и изобретаешь всякие прибамбасы с айти-отделом. Бухи и кадровики так дифирамбы тебе всегда пели… Но сегодня я, наконец, понял, что ты… Знаешь, тебе в маркетинг надо. Ведь это Светлана все придумывала, а ты нахрапом все ее идеи… Сегодня у меня открылись глаза. Мне и раньше Светлана говорила, что ты… Присваиваешь все ее идеи. Но вот сегодня я увидел, как она четко все разложила на встрече. Все тезисно, по полочкам…

Дальше все как в тумане. Он хвалил Светку, рассказывая, как круто она подготовилась (да, молодец, зараза: украла мои распечатки и читала мой текст), упрекал меня в том, что я ничего не делаю, только присваиваю себе Светкину работу.

В какой-то момент я перестала что-либо понимать и провалилась в какой-то кисель. Мне стало противно, грязно. Он продолжал говорить, а я повернулась спиной и вышла из переговорной.

Да, наверно, надо было кричать, что это мои распечатки, что Светка – змея, но… Я не могла. Мне стало так противно и безразлично на них на всех. Тем более на идиота гендира. И это его тупую задницу я прикрывала все годы?

Я постояла в коридоре и зашла в переговорную обратно:

– Я увольняюсь. Вы – козел. Видеть Вас больше не хочу. Заявление сами за меня напишите. Проверку не натравлю. Обещаю.

Я закрыла дверь в переговорную, не обращая внимания на вытянувшееся лицо гендира, взяла у хлопающей глазами Наташи пальто и пошла к лифту.

Четвертый этаж, третий, второй, первый.