Меня зовут Мартин

— Да. Меня переманили в Организацию, когда я был действующим полевым агентом, работающим на Ватикан.

— Ничего себе. — Присвистнул я от удивления. — А плёнку стащить не пытались, раз камеры обыкновенные?

— Пробовали, но секрет и является секретом, потому что все ингредиенты неизвестны, а также последовательность и пропорции. — Микош поставил передо мной бокал, плеснул в него коричневый напиток. — Можешь не пить, только вдохни этот аромат кальвадоса. Мне старый друг прислал ящик. Сказал для особых случаев, а сегодня как раз такой день.

— Раз вспомнили про старых друзей, — я взял бокал в руки, вдохнул армат кальвадоса, — мне интересно, почему сегодняшнее внедрение тебя не удивило.

— Да. — Микош встал, подошёл к проектору. — Сейчас я покажу тебе, пока нет парней, концовку боя, который я демонстрировал вам в первый день. Мой Учитель занимался внедрением в тела своих пациентов духов древних мыслителей и героев. Сегодняшний случай уникален тем, что я давно не видел такого качественного призыва. Мой Учитель давно умер, а его ученики таким не баловались, так как все (включая меня) были против его методов.

— Тебе наверно сейчас хочется броситься на поиски неизвестного мастера? — Алкогольные пары начали добираться до моего мозга.

— Всему своё время, тем более что мои люди уже работают над этим вопросом. И как только вы покинете мой дом, я приступлю к обработке информации. — Микош включил проектор, сел на своё место, плеснул себе в бокал. — Наслаждайся.

На экране снова появилась картина круга из факелов на песке, две фигуры в отсветах пламени. Только картинка была обработана так, что было видно и носителя (физическое тело человека) и внедрённую сущность (крепко связанную с энергополем человека). Было видно, что Худой — плохой боец, так как он пренебрёг приближением противника, просто выставил руки, чтобы схватить противника за горло. Крепыш, напротив, вёл себя крайне рационально и эффективно. Он просто взял как клещами руки Худого, чуть вывернул наружу и начал работать на излом в локтевом суставе, лишая противника возможности изменить стойку или сблизиться. Так, всё выглядело на физическом уровне. На более тонком плане был кошмар (я припал к бокалу с кальвадосом, осушив его одним глотком). Доберман (именно его сущность была криво пришита к Худому) оказался никаким противником для Гиены (гармония и взаимопонимание с Крепышом). С первых же секунд, как Крепыш взял Худого за руки, от Добермана полетели куски «мяса», его энергия текла как кровь. Порвав шейные мышцы добермана, гиена принялась вырывать куски из тела Худого и жадно их сглатывать. Улыбка сошла с лица Худого, он закричал, пытаясь вырваться из рук Крепыша. Видя страдания Худого, доберман пытался подставить голову с бессильно висящей челюстью под выпады гиены. Всё было напрасно, гиена была более мобильна в энергополе Крепыша, свободно меняла углы и направления атаки.

Камера взяла крупным планом лицо Крепыша, по которому текли слёзы, а в глазах застыла скорбь. Он нахмурил брови, и Гиена ударила в яркий огонёк горловой чакры. Крик прекратился. Колени Худого подогнулись, он просто захрипел, повиснув на изломе своих локтей. Три коротких удара гиены и в энергополе Худого погасли Анахата, Манипура и Свадхистана. Крепыш отпустил руки Худого, тот рухнул мешком на песок. Положив левую ладонь на лоб Худого, Крепыш забрал свет его лобной чакры.

— Всё, мы уходим. — Прохрипел Крепыш, повернулся и пошёл из круга. В его энергополе слабо трепыхался Доберман, зажатый в мощных челюстях гиены.

Камера взяла во весь кадр тело Худого, распластанное на песке. Ещё пару мгновений в его теле теплился свет его энергополя, а потом он медленно стёк в землю.

Проектор выдал сначала ослепительно-белый экран, а потом выключился.

— Налить ещё? — Микош поднёс бутылку к моему бокалу.

— Да. — Просипел я, прокашлялся, смочил пересохшее горло кальвадосом, не замечая его крепости.

— За время своей карьеры ты не причинил физического вреда ни одному своему противнику, действуя как монах Шаолиня. Поэтому ты не воин. Для большинства несведущих Травник звучит оскорбительно. Я тоже так думал в своё время, за что поплатился. Я не хотел бы видеть, в будущем, тебя своим врагом и тебе не желаю врага в моём лице. Расстанемся друзьями.

Когда Микош прощался со мной, он пожал мою руку, заглянул в мои глаза. — Прощай, Мартин. Если свидимся, то обязательно меня расспроси, как всё закончилось. Должен предупредить тебя сразу, что карьера профессионального бойца для тебя на этом закончена. Кто же будет ставить против Геракла? Думаю, что перспектива стать палачом или наёмным убийцей тебя не прельщает? — Я мотнул головой. — У тебя другой путь. Другая судьба. Надеюсь, нити наших судеб ещё раз переплетутся (такая возможность есть). Будь здравии и висели. — С последними словами Микош хлопнул меня по правому плечу, пошёл в сторону виллы.