Читаем Меня зовут Виктор Крид (СИ) полностью

Суо отсутствовала, занимаясь где-то со своими учениками, толи в Тибете, толи еще где (после демонстрации возможностей "двойного кольца", я уже не уверен, что она вообще в нашем мире). А я сидел дома в одиночестве и хлестал виски, который на мой организм не действовал вообще. Раньше хоть как-то что-то, теперь вообще никак. Просто вода с противным вкусом и запахом. Я раздраженно бросил стакан в камин. В ответ на несколько секунд полыхнуло пламя. Затем и оно опало, а мне все еще было скучно.

Третий день в этом городе. Всего третий день. Что же будет дальше?

От безделья я поеду крышей. Значит надо чем-то заняться. Мгновение, и я уже на подходе к особняку Ксавьера.

Этот будущий лысый паралитик, все же осуществил идею со школой для мутантов. И сейчас у него уже полтора десятка учеников.

Денек убить можно, гоняя их на пару с Логаном в физической подготовке. Откуда у Ксавьера взялся Хоулетт? Все просто - Логан приехал ко мне в Японию, спустя три недели после своего спасения. Приехал поблагодарить.

Посидели мы хорошо в одном из местных баров. Душевно. Бармен в тот вечер буквально национальность поменял (глаза стали уж совсем европейскими), глядя как два брутальных мужика выпивают ВЕСЬ его запас алкоголя, при этом играя в шахматы на фофаны...

Когда пришло время прощаться, я написал ему адрес Ксавьера и посоветовал заглянуть на досуге. А заодно привести туда всех выживших мутантов из проекта "оружие-Х", пока правительство и ЩИТ не поставили их в строй, как оперативников со "специальными возможностями".

Логан обещал подумать.

Через год я заглядывал к брату (постепенно я перестал даже мысленно добавлять кавычки к этому слову, когда упоминал Эрика) с женой, которые обосновались там же у Чарльза. Узнал, что Логан не только заходил, но и задержался. Сейчас же он там уже очень крепко обосновался и буквально пустил корни. Стал преподавателем, ведет у детишек физкультуру и рукопашный бой.

Полдня я провел в школе. За это время успел обдумать несколько идей, как провести вечер. И несколько идей, чем заняться вообще.

Оставшееся время до обещанного возвращения Суо, я потратил на подготовку.

- Вик, я дома! - крикнула Суо, выходя из стены через огненное кольцо.

- С возвращением, - ответил я, отставляя на столик рядом с креслом стакан с недопитым виски.

- Ты выглядишь... необычно, - замерла она, разглядывая меня. Что ж, было чему удивиться: гладко выбритое лицо, аккуратная классическая стрижка, классический черный смокинг с галстуком-бабочкой, черные лакированные туфли.

- Мы идем в оперу, - ответил я, поднимаясь с кресла.

- В оперу? - изумилась она. Видимо слова Виктор Крид и опера в одно предложение у нее в сознании не складывались вообще никак.

- Да, - подтвердил я, что она не ослышалась. - У тебя тридцать минут, чтобы подготовиться к выходу. Платье, туфли и украшения уже в твоей комнате. Водитель подъедет за нами ровно в семь.

- Тридцать минут?! - воскликнула она. - Ты шутишь, я надеюсь?!

- Похоже, что я шучу? - приподнял я бровь и демонстративно посмотрел на наручные часы. - Двадцать девять минут.

- Ну, что ж, двадцать девять, так двадцать девять, - нехорошо улыбнулась она. Затем тронула ту самую побрякушку в виде глаза, что завершала каждый мой "сон" перед уходом ее в огненное кольцо. Вокруг руки Суо засветился своеобразный браслет из светящихся символов.

- Я успею, Милый, - стала ехидной ее улыбка. А я заподозрил какой-то подвох, глядя на то, как неспешно она поднимается по лестнице на второй этаж.

Вот только какой именно, понял только снова посмотрев на часы. Секундная стрелка не двигалась...

* * *

Стрелки часов не двигались. Солнце за окном тоже. Но тупой и тривиальный метод подсчета времени никто еще не отменял. Считать секунды.

Пусть объективно считать было нечего, но я мыслю, стало быть могу отмерять даже то, чего нет.

Когда этот мысленный таймер достиг отметки семь тысяч двести пятнадцать секунд, терпение мое лопнуло. Вместе со стеклом очередного стакана улетевшего в камин. Чувствую, скоро придется заказывать их оптом. Или избавляться от привычки кидать их в камин.

Я поднялся из кресла и повернулся к лестнице с твердым намерением за шкирку вытащить эту копушу, в каком бы она виде не была.

Но замер на месте. Суо медленно и величественно спускалась ко мне в выбранном мной для нее черном вечернем платье.

Зрелище завораживало. Даже гнев мой улегся, словно его и не было.

За окном что-то изменилось. Кажется солнце резко передвинулось на небосклоне. У дома судя по звуку остановилась машина.

- Я готова, - чарующе улыбнулась мне она. - Минута в минуту, Милый, - подойдя, подняла мою левую руку и посмотрела на циферблат часов она.

Я хмыкнул и, освободив из ее пальчиков левую, подал для опоры правую руку. Она подхватила мой согнутый локоть.

- Едем? - поинтересовалась она. Я кивнул, с трудом отводя взгляд от нее, и мы вышли из дверей дома.

Перед крыльцом стоял черный с серебром Роллс-Ройс. Водитель предупредительно распахивал перед нами заднюю дверь автомобиля.

* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

Неучтенный
Неучтенный

Молодой парень из небольшого уральского городка никак не ожидал, что его поездка на всероссийскую олимпиаду, начавшаяся от калитки родного дома, закончится через полвека в темной системе, не видящей света солнца миллионы лет, – на обломках разбитой и покинутой научной станции. Не представлял он, что его единственными спутниками на долгое время станут искусственный интеллект и два странных и непонятных артефакта, поселившихся у него в голове. Не знал он и того, что именно здесь он найдет свою любовь и дальнейшую судьбу, а также тот уникальный шанс, что позволит начать ему свой путь в новом, неизвестном и загадочном мире. Но главное, ему не известно то, что он может стать тем неучтенным фактором, который может изменить все. И он должен быть к этому готов, ведь это только начало. Начало его нового и долгого пути.

Константин Николаевич Муравьев , Константин Николаевич Муравьёв

Фантастика / Прочее / Фанфик / Боевая фантастика / Киберпанк
Ставок больше нет
Ставок больше нет

Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году.В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни.Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…

Жан-Поль Сартр

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Лучшие речи
Лучшие речи

Анатолий Федорович Кони (1844–1927) – доктор уголовного права, знаменитый судебный оратор, видный государственный и общественный деятель, одна из крупнейших фигур юриспруденции Российской империи. Начинал свою карьеру как прокурор, а впоследствии стал известным своей неподкупной честностью судьей. Кони занимался и литературной деятельностью – он известен как автор мемуаров о великих людях своего времени.В этот сборник вошли не только лучшие речи А. Кони на посту обвинителя, но и знаменитые напутствия присяжным и кассационные заключения уже в бытность судьей. Книга будет интересна не только юристам и студентам, изучающим юриспруденцию, но и самому широкому кругу читателей – ведь представленные в ней дела и сейчас читаются, как увлекательные документальные детективы.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Анатолий Федорович Кони , Анатолий Фёдорович Кони

Юриспруденция / Прочее / Классическая литература