Читаем Меня зовут Виктор Крид (СИ) полностью

- Джугашвили очень опасный человек, Вик, - сказала Суо. - Ты знал, что он учился магии?

- Не знал, - честно ответил ей я.

- Учился. И был очень неплох в ней. А потом разочаровался и ушел.

- Учился у тебя? - уточнил я.

- Да, у меня.

- Мы пересекались в Камар-тадже?

- Насколько я помню, нет. Он со своим товарищем Гурджиевым были довольно замкнутыми молодыми людьми. Почти все время проводили в библиотеке. Идеалисты. А потом просто ушли.

- Ты следила за ними?

- Присматривала иногда. Гурджиев умер во Франции в сорок девятом. Он вовсе ударился в мистику. Общался с Гитлером. Даже учил его. До войны еще.

- А мистика и магия не одно и то же? - удивился я.

- Нет. Магия, не смотря на всю сопутствующую ей философскую подоплеку, в большей степени прикладная область. Конкретная. Мистика же... Это то, что выходит за пределы человеческой жизни. То, что есть до рождения и после смерти...

- Вот как, - задумался я. - Так Гурджиев был мистиком? А Джугашвили?

- Джугашвили - идеалистом. Мечтал облагодетельствовать весь мир. В магии он этого пути не нашел. Как и средств достижения. В мистике, насколько я поняла тоже.

- Поэтому ушел в политику?

- Видимо так, - пожала плечами она.

- Как думаешь, какая у него будет реакция, когда он увидит наши с тобой фотографии из Нью-Йоркской Оперы? - задумался я.

- Трудно сказать. Он непредсказуем. Но, думаю, что никакой реакции не будет. Я - фигура вне его интересов. Он знает мои задачи, и знает, что никто кроме меня их не может выполнять. И эти задачи никак с его делами не пересекаются. А ты... Может проявить интерес.

- На хуй бы он нужен такой интерес, - проворчал я.

- Ладно, боги с ним, с Джугашвили, - вздохнула она и улыбнулась. - Давай насладимся вечером, раз уж ты меня сюда привел. А такие разговоры портят мне аппетит. За нас? - подняла она бокал с рубиновой жидкостью.

- За нас, - согласно поднял я свой. И какая разница, что у нее там гранатовый сок, а у меня вино?

* * *

глава 37


- Виктор, рад тебя видеть, - протянул мне руку для пожатия Говард.

- Ты звонил, сказал есть примерный расклад, - пожал я протянутую руку.

- Действительно, - вернулся он обратно к своему столу, на котором уже лежала моя, принесенная ему папка. Она была открыта. - Проходи, присаживайся.

- Хорошо, - согласился я и прошел к предложенному креслу. Что интересно, стоящему по одну сторону стола с его собственным креслом.

- Я, вдумчиво, как следует просмотрел все принесенные тобой данные и сравнил их с тем, что уже имеется в серии и в разработке, - я согласно кивнул.

- Вот это, - выложил он десяток листов из папки. - Уже существует на данный момент. Является передовыми, не серийными разработками, но уже есть, - я кивнул соглашаясь. Не страшно. Есть, значит хорошо, не придется тратить ресурсы на изобретение.

- Вот это, - выложил еще десятка полтора листов он. - Можно внедрить, как рациональную оптимизацию уже ведущихся разработок с минимальными затратами, но и с достаточно малой отдачей, - я пожал плечами. Даже и не надеялся, что каждая строчка моей писанины будет на вес бриллианта. Местные ведь тоже не пальцем деланые.

- Вот это замечательные концепции, великолепные идеи, но совершенно невозможные на нынешней элементной базе, - я тяжело вздохнул - это тоже было ожидаемо. Не значит, что эти идеи я брошу, но отложить пока что придется.

- И что у нас в итоге осталось? - поинтересовался я.

- Элементная база и логика, - развел руками Говард. - И сети. Еще, великолепная идея с "винчестером". Ее мы попытаемся воплотить в первую очередь - память лишней не бывает.

- Что ж, уже неплохо. А что с персоналками?

- По прикидкам инженеров, выстроенная на той логике, что ты предлагаешь, она будет занимать примерно два таких стола, поставленных один на другой. И стоить, как элитная прогулочная яхта.

- Не пойдет, - согласился я. - Теряется вся соль идеи.

- Так что начнем усиленно копать под элементную базу. И вот тут начинается вопрос финансов.

- Сколько? - Говард написал на клочке бумаги примерную сумму и протянул клочок мне. Я прочитал и задумчиво почесал в затылке.

- Я смотрю, для тебя это проблема? - немного забеспокоился Говард.

- Проблема, - согласно кивнул я. - Для меня одного. Надо будет связаться с Эриком и Чарльзом. Посоветоваться, прикинуть наши возможности. Ответ я дам завтра.

- Хорошо, - согласился Старк. - Ты ведь принес мне еще что-то интересное? - кивнул он на еще одну папку, что я положил на стол, еще в начале нашего разговора.

- Да, - согласился я. - Поработал немного на досуге, пока жена в ресторан собиралась. Я тебе материалы оставлю, покопайся, может еще чего путного найдешь, но общую ситуацию я уже уловил.

- С большим интересом покопаюсь. Очень, знаешь ли, свежие и оригинальные идеи ты приносишь. Развивают воображение.

- Ладно, не буду тебе мешать, - поднялся я со своего места. - Надо еще к Ксавьеру заглянуть.

- Удачи, - пожал мне руку Говард.

* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

Неучтенный
Неучтенный

Молодой парень из небольшого уральского городка никак не ожидал, что его поездка на всероссийскую олимпиаду, начавшаяся от калитки родного дома, закончится через полвека в темной системе, не видящей света солнца миллионы лет, – на обломках разбитой и покинутой научной станции. Не представлял он, что его единственными спутниками на долгое время станут искусственный интеллект и два странных и непонятных артефакта, поселившихся у него в голове. Не знал он и того, что именно здесь он найдет свою любовь и дальнейшую судьбу, а также тот уникальный шанс, что позволит начать ему свой путь в новом, неизвестном и загадочном мире. Но главное, ему не известно то, что он может стать тем неучтенным фактором, который может изменить все. И он должен быть к этому готов, ведь это только начало. Начало его нового и долгого пути.

Константин Николаевич Муравьев , Константин Николаевич Муравьёв

Фантастика / Прочее / Фанфик / Боевая фантастика / Киберпанк
Ставок больше нет
Ставок больше нет

Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году.В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни.Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…

Жан-Поль Сартр

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Лучшие речи
Лучшие речи

Анатолий Федорович Кони (1844–1927) – доктор уголовного права, знаменитый судебный оратор, видный государственный и общественный деятель, одна из крупнейших фигур юриспруденции Российской империи. Начинал свою карьеру как прокурор, а впоследствии стал известным своей неподкупной честностью судьей. Кони занимался и литературной деятельностью – он известен как автор мемуаров о великих людях своего времени.В этот сборник вошли не только лучшие речи А. Кони на посту обвинителя, но и знаменитые напутствия присяжным и кассационные заключения уже в бытность судьей. Книга будет интересна не только юристам и студентам, изучающим юриспруденцию, но и самому широкому кругу читателей – ведь представленные в ней дела и сейчас читаются, как увлекательные документальные детективы.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Анатолий Федорович Кони , Анатолий Фёдорович Кони

Юриспруденция / Прочее / Классическая литература