Меньше знаешь - крепче спишь (СИ)

  Гораздо хуже...

  По мою душу явилась стража, объявившая, что по решению коллегии, орсу Альену приказано препроводить в суд...

  Наверное, это оказалось выше моих сил, потому что я даже не помню, как меня подхватили под локотки и отволокли туда...

  Очнулась я уже, сидя на жесткой скамье, в не менее мрачном помещении с решетками на окнах, сжавшаяся в комочек, чувствуя, как меня буквально колотит от страха и непонимания происходящего.

  А на соседней скамье... вся моя семья...

  Укоризненный взгляд заплаканных глаз матери, немой упрек в глазах отца на суровом лице, словно постаревшем сразу на много лет...

  - Мама, - произнесла я непослушными губами, но женщина, вырастившая меня, опустила глаза и вообще отвернулась...

  И тут я услышала злобный шепот братьев:

  - Мы же к тебе как к родной относились...

  - А ты...

  - Мерзавка неблагодарная...

  Я в ужасе зажмурилась и хотела закрыть уши руками, чтобы не слышать и не видеть людей, которые были моей семьей почти с самого рождения, любили меня и по-своему баловали, холили и лелеяли. Я ведь единственная девочка среди этих оболтусов. Но руки оказались закованы в кандалы и, громко лязгнувшие ржавые цепи заставили ужаснуться: что я натворила? За что со мной так сурово? И при чем тут моя семья?

  Поднявшийся судья в парадной мантии, постучав молоточком (набатом прозвучавшим в гробовой тишине зала), кивнул коллеге и с достоинством опустился обратно в кресло. Серый жрец Правосудия (ух ты ж! ничего себе, даже не обычный гражданский прокурор - сердечко ушло в пятки) поправил очки на кончике тонкого крючковатого носа, придававшего ему вид хищной птицы, и начал буднично зачитывать обвинение...

  Смысл произносимых жрецом Правосудия слов плохо проникал в мой бедный разум, но суть дела, с трудом до меня дошедшая, была в том, что, мол, обвиняемая орса Альена Эрс, приемная дочь орсана Велия и орсы Мины Джаунсов, обвиняется в государственной измене...

  Судья негромко кашлянул, перебив:

  - Не в измене, а в диверсии.

  Но тут вступил в дискуссию Защитник:

  - Да нет же! У меня тут в черновике записано, что в покушении!

  Народ в зале зароптал, а я сидела оглушенная - смысл-то особо не менялся! Меня сейчас вообще во всех смертных грехах обвинять начнут, а что я могу сказать в свое оправдание?

  Пока я сидела и переживала, ругающихся между собой правозащитников накрыл Купол Тишины, но довольно быстро они пришли к единодушному решению махнуть рукой на само обвинение и сразу зачитать приговор.

  - За сими злодеяниями в отношении Наследника Эмли Хорна II, Повелителя Шед, карающимися смертной казнью через сдирание кожного покрова, повешение и последующее четвертование, обвиняемая орса Эрс, приемная дочь орсана Велия и орсы Мины Джаунсов, посмевшая пренебречь вниманием к Клятве вышеозначенного Наследника, приговаривается...

  Руки-ноги отнялись, мое сердце перестало биться, заранее испугавшись предстоящих мучений, но тут вмешался Серый жрец Правосудия:

  - Там на обороте, - громким шепотом подсказал он судье.

  - А да! - спохватился судья и, перевернув страничку, жизнерадостно закончил:

  - Но, учитывая смягчающие обстоятельства и высочайшую просьбу самого Наследника, рааса Айвена (далее шли перечисления его многочисленных титулов, которые я благополучно пропустила мимо ушей, пытаясь запустить сердечко и заново научиться дышать, может, еще все не так ужасно?), четвертование, повешение и сдирание кожи, заменяется... - сделал судья многозначительную паузу, чтобы все прониклись неслыханной милостью, и резко продолжил: - годом постельных работ в спальне рааса Айвена, Наследника Повелителя Шед вступлением решения в силу немедленно! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит! - закончил судья, громко стукнув молотком.

  И в тот же миг сознание померкло...

  ...и очнулась я уже в огромной кровати, простирающейся, насколько хватало остроты моего человеческого зрения, во все стороны до самого горизонта...

  А рядом со мной оказался ухмыляющийся Венька, с тортиком в руках, и наставительно произнес:

  - Я же тебе говорил, лучше возьми! Эх ты, Алечка...

  - Вень, - обрела я, наконец, дар речи, чувствуя два непреодолимых желания - надеть этот тортик ему на голову, а потом облизать всего с головы до пят, потому что с моими гормонами что-то такое происходило в данную минуту, чему я почти не могла сопротивляться, но все же робко поинтересовалась:

  - Так это все не из-за Клятвы, а из-за тортика?

  - Размечталась! - посерьезнел Рыжий вдруг разозлившись так, что мгновенно поменял ипостась, устрашающе выставив вперед рога и замахав крыльями:

  - За Клятву ты у меня отдельно ответишь, еще и умолять будешь, чтобы тебе прежний приговор в силе оставили, только вот этот обжалованию не подлежит!!! - накинулся он на меня, срывая одежду, а я от ужаса заверещала, как будто он меня забодать собрался. Я вообще-то коров доить умею, но боюсь я их, уж и не знаю почему.