Меньшее зло

Согласно замыслу полковника, нам следовало взять под контроль около двадцати квадратных километров – узкую, но очень длинную полосу вдоль Греческого леса. Лично на мой взгляд, эта задача являлась чересчур сложной для трехсот человек, но меня, понятное дело, никто не спрашивал – ближе к полуночи всех нас загрузили в машины и отправили вглубь ничейной территории.

Следующие несколько часов мне пришлось болтаться в темном пассажирском отсеке, изо всех сил держась за поручни, борясь с тошнотой и ожидая внезапной смерти. Потом мучения закончились – вездеход резко остановился и буквально выплюнул наш отряд в предрассветный сумрак. Следуя распоряжениям капитана, мы отбежали в сторону, рассредоточились, заняли более-менее удобные позиции для наблюдения, разобрали сектора и зоны ответственности, после чего начали усердно сканировать окрестности, стремясь обнаружить затаившихся где-то рядом врагов.

Увы, но все получилось с точностью до наоборот – как только первоначальная суета окончательно улеглась, а бурливший в моей крови адреналин схлынул, где-то далеко, на самом пределе видимости, вспыхнул огонек плазменного разрыва. Мгновение спустя чуть ближе к нам возник еще один сгусток огня, потом еще, еще…

– В укрытие, – заорал Питерс, неуклюже выбираясь из облюбованной расщелины и бросаясь к торчавшим неподалеку скалам. – За камни, быстро!

Приказ был весьма разумным – так как снаряды летели по достаточно пологой траектории, от них могла защитить даже небольшая возвышенность. Но время оказалось безнадежно упущено.

В сотне метров от нас вспухло черное облако, я тут же упал на землю, прикрыл голову руками.

– Бегом…

Воздух наполнился свистом и грохотом. Кто-то отчаянно вскрикнул, но сразу же замолк. Еще через секунду земля больно ударила меня в грудь, подул обжигающий ветер, а сам я на время оглох из-за разорвавшегося рядом снаряда. Вокруг что-то происходило, сверху сыпались обломки камней, скалы продолжали вздрагивать, легкие горели от дыма и нехватки выжженного плазмой кислорода, в голове метались обрывки мыслей…

Когда обстрел прекратился, я не сразу в это поверил. Еще больше удивления вызвал тот факт, что мне снова удалось остаться целым и невредимым – если не считать нескольких синяков и рассеченной камнем руки.

– Живые есть? – раздался неестественно громкий голос капитана. – Эй? Солдаты!

– Да, я порядке, – послышался чей-то голос. – Только голова кружится.

– У меня тоже…

– Граната!

Я попытался сообразить, о какой гранате идет речь, но уже через несколько мгновений все встало на свои места – у меня над головой раздался тихий шелест, а совсем рядом грохнул новый врыв. Кто-то слабо выругался, затем до моих ушей донесся звук далекого выстрела и наступила тишина.

Голова упорно отказывалась действовать в полную силу, но разобраться в происходящем мне удалось – судя по всему, наши противники идеально оценили ситуацию и отреагировали максимально эффективным образом, залив подходы к Греческому лесу огнем. А сейчас, после ювелирно проведенной артподготовки, шли добивать выживших.

В душе колыхнулось отчаянное желание немедленно подняться с земли, схватить винтовку и дать врагам последний бой, но пробудившийся от спячки разум вовремя напомнил про реальное положение дел – сейчас требовалось не геройствовать, а тихо сдаться в плен и спокойно вернуться домой.

Несколько минут спустя до моих ушей донеслись тихие звуки чьи-то осторожных шагов. Осознав, что любое промедление в прямом смысле этого слова подобно смерти, я еще сильнее вжался в камни, а затем крикнул:

– Светлого дня! Не стреляйте, это свои! У меня ценная информация для командования!

Пять или шесть бесконечно долгих секунд вокруг ничего не происходило. Затем, когда до меня дошло, что рядом могут оказаться совсем не те, о ком я подумал, раздался короткий приказ:

– Поднять руки. Встать.

С трудом выполнив указание и обернувшись, я смог рассмотреть троих людей в камуфляжной форме. Двое из них держали меня на прицеле, оставшийся постоянно крутил головой, следя за обстановкой.

– На колени. Руки за голову. Говори.

– Меня зовут Алекс Гарсия, – торопливо сообщил я, снова опускаясь на жесткие камни. – Воспитанник стандартного военного центра семнадцать-шесть. После уничтожения центра проходил обучение под командованием Константина Дюпри. Был направлен за линию фронта…

Один из солдат внезапно опустил винтовку, снял закрывавшую нижнюю часть лица тряпку и сделал шаг вперед:

– Гарсия? Алекс Гарсия?

– Да, – быстро кивнул я. – Все верно.

– Отбой тревоги, – произнес солдат, обращаясь к спутникам. – Я его помню. Их действительно отправили к барнардцам. Полгода назад, кажется. Или еще раньше.

Его товарищ чуть-чуть расслабился, но оружие не убрал.

– Уверен? Ни черта не видно же.

– Лицо знакомое. Хотя мы в разных казармах жили.

– И что теперь?

– Теперь… теперь вы отойдете, а мы с ним поговорим.

– Не понял?

– У вас нет допуска к тому, о чем будет идти речь, – неожиданно жестко ответил мой бывший сослуживец. – Поэтому вы отходите, а мы с ним говорим. В любом ином случае – трибунал.

– Спокойнее. Если что, мы рядом.