Мент и заложница

Но судьба Дракулы была тем самым случаем, который волновал сейчас Викторию в последнюю очередь. Выхватив из сумочки пистолет, ведомая уже только отчаянием и ненавистью, ненавистью и отчаянием, она выскочила из машины…

— При чем тут эта девочка? — Стас скосил глаза на Панкратова. — Ничего не понимаю!

— Дрон взял ее в заложницы, — тихо ответил майор, делая еще один шаг к центру двора.

— А Вика… Где моя жена?

— Ваша жена и устроила все это…

— Что — «это»?!

— Дрон вам все сейчас объяснит…

Но объяснить не только все, а вообще что-либо Дронову Антону Михайловичу было не суждено: первый выстрел раздался в тот момент, когда ими был сделан последний шаг навстречу друг другу… И Панкратов, резко обернувшийся на звук выстрела, почти не удивился, увидев Викторию, державшую обеими руками пистолет.

— Настя, не бойся! — Голос Вики звенел от напряжения. — Я вытащу тебя отсюда!

— Вика, уймись!.. — Дрон сделал было движение в сторону женщины, но замер, поняв, что оба они — под прицелом…

— Назад! — Панкратов успел выхватить пистолет, понимая — единственный из всех, — что женщина целится в Настю.

— Девчонку ко мне!.. — взвизгнула она, уже почти полностью теряя над собой контроль. — Живо ко мне девчонку!..

— Она меня убьет… — прошептала Настя, вцепившись в руку Дрона, — убьет…

— При чем тут ты? Глупости!.. Вика…

Он сделал еще одну бесполезную попытку остановить ее.

— В сторону! — Виктория уже увидела мелькнувшую в окне чердака форму омоновца и все поняла. Теперь глаза ее горели огнем подлинного безумия…

— В сторону! В сторону, Дрон, Настя, ко мне!!

Состояние ступора покинуло, наконец, девушку, и, выйдя из первого шока, она инстинктивно кинулась прочь — назад, к дому. Казалось, что время остановилось, а пространство вокруг сделалось густым и вязким, как патока… То же ощущение охватило и Панкратова, который, словно в рапиде, отчетливо увидел, как медленно Виктория вскидывает пистолет, беря Настю на мушку… Вот ее палец ложится на курок…

Но это он видел уже сквозь прицел собственного пистолета: выстрел майора Валентина Панкратова опередил последнее движение Виктории на долю секунды.

Он навсегда запомнит ее по-прежнему медлительный поворот в его сторону, ее изумленный взгляд, маленькую дырочку от пули чуть пониже ее левого плеча… Как медленно, словно нехотя, словно с трудом подчиняясь земному тяготению, Виктория целую вечность падает вниз. И падая, она все же сумела, прежде чем ее ослабевшие пальцы окончательно выпустили пистолет, выстрелить в Настю… И крик Дрона, успевшего в броске опередить ее выстрел и прикрыть собой беззащитную фигурку, мчавшуюся к дому…

И, наконец, кровь. Алая кровь, вмиг окрасившая как всегда белоснежную рубашку Дона Антонио…

В себя он пришел от голоса Валерия — давнего друга и коллеги:

— Господи, Валька… Как ты мог?!

Только сейчас Панкратов осознал, что сидит на траве под окнами особняка, крепко прижимая к себе дрожащую, как мокрый щенок, Настю.

Где-то вдалеке от них стояла реанимационная машина с включенной мигалкой. Несколько человек в белых халатах рядом с ней что-то делали, склонившись к самой земле… Что?

Внезапно все они одновременно выпрямились и отошли в сторону, и Валентин понял… или вспомнил?.. все.

— Зачем ты в нее стрелял? — Панкратов поморщился от голоса Валерия и крепче прижал к себе Настю.

— Еще чуть-чуть, и она бы убила ее, — ответил он.

— Может, она действительно хотела ее освободить?

— Н-нет, — простонала, наконец, девушка сквозь выбивающие дробь зубы. И выкрикнула еще раз. — Нет!..

— Тихо-тихо, Настена, тихо… — Панкратов покачивал ее, словно ребенка, — успокойся, милая, уже все позади… Все!..

— Валь, я тебя не обвиняю. — Валерий вздохнул. — Я просто предваряю то, что скажут другие… Если, конечно, эта дамочка не выживет…

— Она не выживет, — тихо проронил Валентин. — Она мертва…

Его коллега обернулся в сторону ворот как раз в тот момент, когда реанимационная машина разворачивалась в сторону выезда с территории дачи, увозя с собой всего одного пострадавшего — раненого Дрона.

Девушка наконец перестала трястись. Белыми, как мел, губами она прошептала одно коротенькое слово:

— Все…

— Да, милая. — Валентин с нежностью смотрел на ставшее почти прозрачным лицо Насти. — Теперь уж точно все, все кончилось. Ты жива… И будешь жить долго и хорошо!

Настя подняла на него глаза, ее губы дрогнули, словно она хотела ему что-то сказать, но не находила пока сил.

— Долго и хорошо! — повторил майор настойчиво и твердо. — Ну! — Он легонько тряхнул девушку. — Повторяй-ка за мной: я буду жить… как?..

— Долго и хорошо, — продолжила Настя.

И, уткнувшись носом в плечо майора, расплакалась так горько и отчаянно, словно все страшное, оставшееся позади, только еще должно было случиться…