Ментовский вояж

К сожалению, на тот момент промышленность не имела возможности в полной мере удовлетворить амбиции и желания моряков. По этой причине тогдашний совет вождей принял решение в первую очередь ставить паровые машины на новые военные корабли, строящиеся для обороны берегов новой метрополии. Собственно, эти наскоро построенные паровые деревянные канонерки и оказались тем самым чудо-оружием, благодаря которому флот отстоял Дайяр и близлежащие острова.

Острая нехватка железной руды долгое время являлась самой настоящей ахиллесовой пятой экономики серокожих, и, как я понял со слов Тармода, эта проблема все еще тормозила развитие их цивилизации. В поисках месторождений полезных ископаемых иржики еще в первые десять лет исследовали все острова в радиусе полутора тысяч километров. Все вновь открытые острова оказались необитаемы, за исключением вышеупомянутого архипелага Людоедов, и крайне бедными в плане сырьевых ресурсов.

Здесь «сэр индеец» слегка помялся, а затем все же рассказал, что на наиболее крупных островах его предки нашли старые заброшенные шахты и рудники, где добывались различные ископаемые. Кем добывались и когда – неизвестно. К тому же все эти месторождения оказались очень истощены, и серокожие были вынуждены вновь обратить свои взоры на материк, откуда их выставили воинственные ржепики. Точнее, на юг, в сторону экватора, где громоздились высоченные горные хребты, а на вершинах местных эверестов сверкали вековые ледниковые шапки.

Южнее экватора горы резко понижались, переходя в засушливые плоскогорья, за которыми раскинулась бескрайняя и безжизненная песчаная пустыня. Пустыня простиралась вдоль берега океана примерно на три тысячи километров на юг, и у иржиков не хватило смелости залезть в это раскаленное пекло.

Тармод утверждал, что эта Серединная пустыня – так ее окрестили мореходы-первопроходцы – необитаема, так как в ней совершенно невозможно жить нормальным людям. Белокожие же аборигены, по мнению вождя, не смогли перебраться через высоченные горы либо не захотели этого делать. Я не стал разубеждать «сэра индейца», хотя мог бы поведать ему об арабах, ливийцах, туарегах и прочих земных бедуинах, хорошо приспособившихся к жизни в пустынных ландшафтах.

Все когда-то заканчивается, вот и пугающая Серединная пустыня переходила в саванну, затем в лесостепь, которая сменялась густыми лесами и невысокими горами. Именно там, в далеких южных горах серокожим улыбнулась удача в виде огромного месторождения угля, выходившего прямо на поверхность, и множества богатых месторождений различных полиметаллических руд.

Недолго думая, иржики основали в этих местах колонию, которая вот уже почти триста лет исправно снабжала метрополию природными ископаемыми и строевым лесом. Вторая крупная колония серокожих, о которой мы узнали немного позднее, находилась далеко к юго-западу от острова Дайяр, на затерянном в южном океане архипелаге.

Дальше на юг начиналась самая настоящая ледяная пустыня, где зимой властвовала полярная ночь, холодное лето длилось всего пару-тройку месяцев, на морозе трескалось и ломалось, казалось бы, прочнейшее железо. Мы быстро догадались, что речь идет о самой обыкновенной тундре, с климатическими особенностями которой теплолюбивые иржики впервые встретились лишь в новом мире.

Где-то сто пятьдесят лет назад отправленная на юг морская экспедиция пересекла южный полярный круг и дошла до самой крайней южной точки материка, где морякам повстречались дрейфующие ледяные поля и даже настоящие айсберги.

Обходя ледяные поля и лавируя среди айсбергов, корабли сожгли слишком много угля, а два парохода едва не затерло торосами. Тем не менее, обогнув континент, экспедиция взяла курс на север и дошла до Серединной пустыни, затем повернула обратно – угля оставалось мало, лишь на дорогу обратно.

Следующие два морских похода на юг готовились более основательно, но и им сопутствовала неудача – корабли не смогли преодолеть сплошные ледовые поля.

Сделав соответствующие выводы, серокожие занялись изучением южных районов материка, организуя сухопутные экспедиции по всем направлениям. Благо основанная на юге колония служила хорошей опорной базой для землепроходцев.

Разумеется, иржики не забыли и о продвижении на север. За четыре сотни лет после открытия Амазонки дюжина экспедиций исследовала побережье к западу от этой реки, ни разу не найдя в том районе ничего привлекательного. Сплошные реликтовые леса, в которых водилось великое множество различных хищников и полное отсутствие каких-либо полезных природных ископаемых.

Далее к северу, примерно в четырех-пяти сотнях километрах от устья Амазонки, береговая линия постепенно изгибалась к востоку. Реликтовые леса уступали место типичным джунглям, переходившим сначала в лесостепь, а затем и в засушливую саванну. Эта самая саванна тянулась на две-три тысячи километров вдоль всего северного побережья материка, подпертая с юга не очень высоким плоскогорьем.