Ментовский вояж

Поглазев минут пять на свидетельства присутствия поблизости техногенной цивилизации, мы дружно плюнули на это дело и пошли дальше. Кому, спрашивается, нужны следы чьих-то колес, когда до берегового обрыва осталось всего лишь жалкие три сотни метров?

– Дошли, слава тебе, Господи, – выразил общую мысль капитан Барулин, присаживаясь на первую же попавшуюся кочку. Махнул рукой, указывая куда-то в северном направлении. – Мужики, там, кажется, виден наш флот.

– Так, вижу супертанкер… Выше по течению стоит «Маджестик»… Закрыт корпусом «Звезды», видны лишь мачты, труба, часть надстройки, – вскинув бинокль, Марк перечислил визуально обнаруженные корабли Конфедерации. – Яхты, траулера и Эс-Тэ-Ка не видать.

– Угу, заныкались Такэда с Горбанем так, что и не разглядеть, – констатировал капитан Руденко, также обозревавший речной простор с помощью бинокля. И тоном опытного моряка добавил: – Я бы на их месте запрятался в какую-нибудь протоку между островами и тем берегом… Ага, в устье реки вижу сторожевик!

– Где? – моментально встрепенулся Мышкин, левой рукой уже в -дцатый раз выуживая из разгрузки рацию.

– Маленькая светлая черточка возле первого острова в устье, – уточнил Руслан, передавая бинокль сержанту Мак-Кинли. – Держи, Рон, глянь.

Действительно, хотя мы и находились на многометровом обрыве, с расстояния в десять-двенадцать километров бывшая шведская яхта выглядела маленькой светлой черточкой. Черточка эта, насколько мы могли судить, мирно лежала в дрейфе.

Передавая друг другу бинокли, мы жадно разглядывали успевшие стать родными сторожевик и танкеры. Последние – особенно громадина «Сириус Стара» – солидно смотрелись даже на фоне троицы островов в устье Амазонки. Каждый из этих островов имел длину в пять-шесть километров и тянулся вдоль «нашего», правого берега реки.

– Слава Тебе, Господи, – молчавший до этого момента Артем Викторович размашисто перекрестился. – Теперь я верю, что есть шанс добраться до моих бедных карелов.

– …Раджа, Султан, Эмден, ответьте Кракену, – бубня позывные обоих танкеров и нашего сторожевика, капитан Мышкин отошел с «моторолой» в сторону. – Раджа, Султан, Эмден, ответьте Кракену…

– Товарищ майор, может, разожжем костер? – рядом со мной вновь «нарисовался» Камиль. – Я готов набрать дров, если надо.

– Сиди и не дергайся без приказа, – остудил неугомонного азербайджанца капитан Барулин. – Дров здесь нет, вокруг нас одна зеленка.

Между тем «сэр индеец» не терял даром времени. Впечатленные размерами земных кораблей и притихшие было иржики перегруппировались, следуя приказам Тармода. Подтянувшийся тыловой дозор «оседлал» проложенную неизвестной механизированной колонной просеку, влево и вправо выдвинулись дозорные отряды по два с половиной десятка бойцов каждый, усиленные сторожевыми румами. Сам вождь с пеналом-переводчиком и десятком бойцов держался возле меня, воины-носильщики с нашими ранеными оттянулись в близлежащие заросли.

– …Султан слушает, – неожиданно прохрипела рация Марка. – Кракен… Хм… Чем, козёл, докажешь, что ты Кракен, а не хрен моржовый?

– Султан, Султан, я – Кракен, вопрос не понял, – бывший спецназовец так обрадовался отозвавшемуся на запрос, что не понял, чего, собственно, от него хотят услышать. – Какие, к черту, доказательства?

– …Кракен, говоришь? Специально для тупых козлов я повторяю простой вопрос: докажи, что ты – тот самый Кракен? – ответ собеседника, густо приправленный замысловатыми и хлесткими оборотами русской речи, вконец обескуражил Мышкина.

Опешив на пару-тройку секунд, капитан с недоумением окинул взглядом нашу немногочисленную группу, вероятно, в робкой надежде отыскать требуемые доказательства. Тем временем из динамика «моторолы» раздался обидный издевательский хохот, слегка искаженный радиоэфиром.

– Марк! Марк, дай-ка я отвечу этому шутнику, – использованные собеседником образы и выражения я уже слышал ранее, поэтому решил взять разговор в свои руки. Не то товарищ майор Рачко, войдя во вкус, загнет так, что ему же самому потом будет стыдно, как за себя, так и за нас. – Отдай рацию, говорю… Султан», лето девяносто третьего – два! Повторяю: лето девяносто третьего – два!

– Чего??? Ты, Кракен хренов, чего мелешь? – собеседник поначалу не сообразил, о чем идет речь. Пришлось повторить упомянутый набор цифр, уточнив, что речь идет о летоисчислении, и конкретно о двадцатом столетии от Р. Х. После этого бывший кэгэбэшник, образно говоря, сложил два и два.

– Твою дивизию!!! – спустя пять секунд Альберт Петрович выдал в эфир очередную, потрясающую по образности выражений руладу, но сделал это уже с нотками радости в голосе. – Кракен, с возвращением с того света! Будь на связи через пять минут!

– Нас, похоже, уже похоронили, – заключил я, возвращая Мышкину его «моторолу». – Ты уж прости, Марк, но Петрович… Короче, «заносит» его по-крупному, и его уже не переделаешь.

– Я заметил, – хмыкнув, лаконично ответил наш снайпер-спецназовец.