Ментовский вояж

Утро, как многим уже прекрасно известно, практически никогда не бывает добрым. Особенно когда это самое утро начинается с оглушительного рева корабельной сирены и заполошной стрельбы за пару часов до восхода солнца – читай, ночью, ядрен батон. Словно этого мало, по внутрикорабельной связи вдруг заорали, чтобы все члены экипажа немедленно покинули внутренние помещения. Дурдом, да и только!

Вскочив под эту какофонию звуков, я, не одеваясь, подхватил обувь, автомат и снаряжение и пробкой выскочил из каюты.

На секунду опешил, вспоминая, в какую сторону бежать, чтобы выбраться на верхнюю палубу. В голове творился сплошной кавардак, точнее, крутились всего лишь две нехорошие мысли, одна гаже другой: либо иржики обманули нас, напав под утро на землян, либо в гости пожаловали гребаные гомосеки-пиндосы, как их окрестил «адмирал» Сухонин. В этом случае сопротивление бесполезно, так как с автоматами против пятидюймовок много не навоюешь.

– Вовка!!! Чего встал?! – из соседней каюты, словно ошпаренный, вылетел Руслан. Как и я, капитан не стал тратить драгоценное время на одевание, схватил оружие и остальное и помчался на выход. Сообразив, что я плохо разбираюсь во внутренней планировке корабля, скомандовал: – Налево давай, к трапу!

Выскочив на палубу по левому борту, мы огляделись по сторонам: Амазонка лениво катила свои воды в сторону моря, метрах в восьмистах от места якорной мрачно темнела длиннющая полоса заросшего джунглями западного берега, прямо по курсу смутно просматривался силуэт «Маджестика». На его надстройке то и дело сверкали короткими вспышками автоматные очереди, каждый раз обозначавшие новые позиции стрелков, однако рев корабельной сирены «Сириус Стара» заглушал отзвуки перестрелки на борту индийского танкера.

У нас огонь также велся очередями – били откуда-то сверху, с мостика, или с надстройки, а на левом борту, как мне показалось, не было ни души.

Не сговариваясь, мы с Русланом оставили снаряжение у комингса и с одними «калашами» в руках побежали вдоль надстройки в сторону носа. Бака, как его называют моряки. Подбежав к краю надстройки, осторожно выглянули из-за угла, держа оружие наготове.

– Ни черта не понимаю, – растерянным голосом пробормотал Руденко, напряженно вглядываясь в темноту. – Что за стрельба? По кому палят на «индусе»? Где враг? Где, черт возьми, иржики???

Что можно увидеть ночью, в кромешной тьме на палубе громадного супертанкера, если на ней полностью отсутствует освещение? Практически ничего, если только не подняться куда повыше, например, на мостик, и не взглянуть сверху вниз. Поэтому неудивительно, что мы смогли разглядеть лишь низенькие силуэты походных палаток серокожих воинов, стоявшие в ряд метрах в двадцати пяти впереди надстройки.

Внезапно над длиннющей палубой «Звезды» сверкнуло несколько трассеров, явно выпущенных откуда-то издалека, и я разглядел какое-то шевеление у ближайшей палатки. Трассеры унеслись вдаль, в сторону темневшего слева берега, и ревун «Сириус Стара» наконец-то замолк. Практически сразу же мы услышали громкие голоса, доносившиеся как со стороны палаток иржиков, так и с мостика. Кричали сразу несколько человек сразу, причем на разных языках, с использованием нецензурного лексикона, и мы наконец-то разобрались, кто где окопался.

Бойцы Тармода, как оказалось, после начала стрельбы дружно выползли из своих палаток и залегли рядом с ними, вжимаясь телами в стальную палубу. Подчиненные майора Рачко засели в районе дымовой трубы по правому борту и в надстройке, откуда и вели огонь по какой-то цели по тому же правому борту. Стреляли короткими очередями, из двух-трех стволов одновременно, во всю глотку комментируя пикантные нюансы генеалогического древа невидимого нам противника. Враг, судя по всему, отвечал огнем, но как-то без особого энтузиазма, что ли.

– Смотрите! – неожиданный вскрик прямо за спиной едва не вогнал душу в пятки. Хорошо, что еще голос оказался знакомым. – Вон, у борта «индийца»!

– Млин, Саня, нельзя же так тихо подкрадываться! – чуть ли ни в унисон воскликнули мы с Русланом. – Мог же сначала позвать для приличия!

– Я раз пять звал вас, но вы не слышали! – заявил в ответ капитан Барулин. – Эта чертова сирена, будь она неладна… Смотрите, смотрите, он движется!

– Угу, видим, – кивнул я, до боли в глазах всматриваясь в низенький силуэт, отделившийся от борта «Маджестика». – Амеры, что ли?

– Какая, на хрен, разница?! – раздраженным тоном произнес Руденко, медленно поднимая автомат. По удалявшемуся катеру палили с надстройки индийского танкера, «работала» всего пара стволов, но огонь велся почти непрерывно. – Вы так и будете любоваться пейзажем, или все-таки поддержите своего боевого товарища?

– Далековато будет, – Александр с сомнением покачал головой. – Здесь метров восемьсот, не менее.

– Руслан, побереги боеприпасы, – велел я, прислушиваясь к доносившимся с мостика командам с хорошо знакомыми оборотами речи. – Петрович уже засек этого кренделя.