Ментовский вояж

Четверть часа ушло на то, чтобы сагитировать Руденко взвалить на свои плечи нелегкую ношу присматривающего за яйцеголовыми. Капитан ни в какую не желал связываться с «академиками», которым приспичило лезть в тайны чужих технологий, и пример потакания собственному любопытству в лице Северьянова их явно ничему не научил.

После долгих уговоров Руслан все же согласился с тем, что яйцеголовые могут наломать дров, и за ними нужен особый пригляд. Один опер вряд ли уследит за двумя экспериментаторами, поэтому ему нужен толковый напарник. Нидеррайтер-старший – лучшая кандидатура в напарники. Нефиг бывшему офицеру «штази» зарывать свой профессионализм в землю, когда его опыт требуется для важного дела. Забегая немного вперед, скажу, что вскоре к Руденко и Вольфгангу присоединился Костя Григорьев – узнав, что у лейтенанта недавно было сотрясение мозга, врач с подлодки с ходу «зарубил» его кандидатуру.

Едва разобрались с вопросом приглядывания за «академиками», приехавший на велосипеде вестовой передал мне просьбу Жерара срочно явиться в штаб. Пришлось раздать парням последние ЦУ и шагать к дому Никитина, где расположился полевой штаб Конфедерации.

В доме Никитина было не протолкнуться.

Ван Клейст, Стрелков и Северьянов заседали за одним столом вместе с Налимовым, Гаспаряном и Цзи Лином, согласовывая… темы международного масштаба, млин. Сидевший в углу мастер-сержант Гивинс сосредоточенно наносил на новую карту тактические значки, капрал Мванга торчал у рации, периодически отвлекая бельгийца вопросами срочного характера. В штаб то и дело заходили мальчишки-вестовые, получали задания и мчались их исполнять.

– Володя, полковник Налимов просит «подкинуть» его морем до Ростова, – выйдя во двор, произнес Сергей Николаевич. собровец вышел следом за Николаичем, встал рядом. – Его люди и техника пока останутся здесь.

– Заметано, – коротко ответил я, обменявшись взглядами с Ростиславом. – Консенсус нашли, или как?

– Да, договорились о взаимопомощи и военно-экономическом сотрудничестве, – кивнул Налимов. – Думаю, генерал Калетник поможет вам с освобождением Белгорода.

– Китайские и армянские товарищи также готовы выделить силы для экспедиции на восток, – Стрелков провел ладонью по небритому подбородку, поморщился, протянул мне клочок бумаги. – Вот что, Володя, мы решили выдать вам двойной бэ-ка. На всякий пожарный, мало ли что.

– Ой, спасибки, тащ майор, – улыбнулся я, прочитав записку. Настроение мигом пошло вверх. – Ну, я пошел «грабить» Кутейкина…

– Погоди, позову Артема с Жераром, – Сергей Николаевич исчез в дверях, чтобы спустя полминуты появиться вместе с Северьяновым и ван Клейстом.

– Ни пьюха, ни пьера, – «команданте» протянул мне руку для рукопожатия и выдал короткую фразу на ломаном русском. – Мы ждать вас с побьеда.

– Найди их, сержант, и привези сюда, – напутствовал меня Артем Викторович, глядя прямо в глаза. Мгновенно вспомнил, что похожий взгляд у моего бывшего командира был тогда, в бою с «духами», когда он приказал мне вытаскивать Свена, а сам остался прикрывать наш отход. Мне тотчас стало как-то неуютно, муторно на душе. – Я верю в тебя, ты сможешь.

– Давай, Володя, мы ждем вас обратно, – пожав руку, Стрелков похлопал меня по плечу. – Удачи тебе, майор.

Распрощавшись с командным составом, я пошел искать Всеволода Кутейкина.

Старший лейтенант нашелся за пустыре, в окружении толпы иржиков, среди которых выделялись трое из столицы в головных уборах из перьев. Неподалеку околачивались Юрий Александрович и дон Альворадо, то и дело бросавшие фанатичные взгляды в сторону пенала-переводчика. Предъявив Севе записку с приказом Николаича, я поинтересовался, что здесь происходит.

– Знакомимся с тактикой друг друга, – озадаченным тоном ответил старший лейтенант. – Завтра планирую устроить небольшие учения, чтобы понять, куда определить их морпехов.

– Используйте в качестве разведчиков и наблюдателей, – как тут не дать товарищу ценный совет? Особенно, когда рекомендации основаны на своем собственном опыте. – Самое лучшее и ценное их оружие – сторожевые румы. Поговори с Вольфгангом – он расскажет про наши ощущения при первой встрече с этими «псинками».

– Спасибо, обязательно поговорю с немцем, – поблагодарил Всеволод. Нацарапав на бумажке пару слов и свою подпись, крепко пожал мне руку. – Извини, нет времени ходить туда и обратно, поэтому отдашь записку Никулину… Удачи вам, Володя!

Дмитрий Степанович сидел на лавочке у погреба, приспособленного для хранения боеприпасов и особо ценного имущества, контролируя процесс сборки и разборки старенького АКМа пятью подростками. Рядом, на столе, лежали СКС, «сайга», «вепрь» и какой-то неизвестный мне карабин.

Прочитав бумажку, Никулин тяжело вздохнул, но без стенаний и лишних разговоров пошел опустошать даниловский арсенал. Когда к погребу заявились три капитана и одиннадцать морских воинов Дайяра, их уже ждала горка цинков с патронами.