Ментовский вояж

– У экипажа появилась тема, которая на какое-то время отвлечет народ от разных нехороших мыслей. Пусть мужики почешут языки, пока есть время, – охарактеризовал ситуацию Альберт Петрович, не понаслышке знакомый с длительными морскими походами. – Сами знаете, что у большинства моряков на Земле остались семьи и дети… М-да, железные парни у Варнакова, настоящие морские волки.

К счастью, серокожие еще не освоили русский язык до такой степени, чтобы прислушиваться к фантастическим россказням и байкам наших офицеров.

Посмотрев видео, иржики было воинственно загалдели, но быстро притихли после грозного окрика своего непосредственного начальника. Радруфу, на которого давил груз ответственности за экспедицию, явно не улыбалось зарекомендовать себя плохим командиром в глазах землян и академ-механика Вуриза. Поэтому «полиглот», как мы называли Радруфа в разговорах между собой, зорко следил за дисциплиной среди своих воинов.

Что же касается основной темы, серокожие, к сожалению, не смогли сообщить нам ничего полезного, относящегося к великанам. Иржики понятия не имели, какие нравы царят в обществе амазонок и их мужей, ничего не знали об организации и социальном устройстве общества краснокожих гигантов, не говоря уже о языке, вооружении и прочем. В общем, информации ноль, и буквально через несколько часов мы позабыли об островах Людоедов и их обитателях, окунувшись в совершенно иной мир – мир войны между землянами.

Спустя двадцать часов, как и планировалось, «Смоленск» прибыл в район, где, по идее, должны были находиться захваченные американцами суда. Сбавив ход, подлодка некоторое время тихонько подкрадывалась к берегу, пока акустик не дал «добро» на всплытие на перископную глубину.

Всплыли, осмотрелись, сразу же определившись, что находимся у входа в залив приличных размеров. Либо в огромной бухте, в которой, если понадобится, можно смело маневрировать и в подводном и в надводном положении, не опасаясь выскочить на берег. Если, конечно, это позволят сделать здешние глубины.

Безымянный залив достаточно глубоко вдавался в сушу, окружавшую указанную акваторию почти с трех сторон. В перископ отчетливо просматривалась береговая линия, находившаяся северо-западнее, севернее и восточнее текущей позиции нашей подводной лодки. То тут, то там над побережьем поднимались хорошо различимые столбы дыма, явно рукотворного происхождения. А несколько минут спустя радист доложил, что мы можем свободно прослушивать две радиочастоты, на которых спокойно разговаривают на каких-то азиатских языках. Причем болтают, судя по всему, совершенно не опасаясь, что их переговоры может подслушивать кто-то посторонний.

– Говорят на вьетнамском, а второй, кажется, малайский, – послушав звучащие из динамика мяукающие фразы, авторитетно заявил бывший кэгэбэшник. – Странно, что не используют шифрованные каналы.

– Ни черта не видать… Что горит, где, почему – ничего отсюда не разглядеть. Хорошо, всплывем, запустим беспилотник, далее – смотрим по обстановке, – решил Варнаков, опуская вниз трубу перископа. – Продуть балласт!

– Есть продуть балласт, – мгновенно отозвался старший помощник, капитан 2-го ранга Владимир Мельник.

– Серега, спроси азиатов что-нибудь по-английски, что ли, а если не поймут – попробуй французский и немецкий, – приказал каперанг радисту.

– Есть, – кивнул капитан-лейтенант Великанов, переключая какой-то тумблер. – Хэллоу, френдз! Май нэйм из…

– Альберт Петрович идет со мной, а вы, парни, ждите нас здесь, – глянув на нас, произнес командир «Смоленска» и после секундной паузы разъяснил: – В «лимузине» и так мало места, а наружу я никого не пущу.

– Кэп просто перестраховывается – боится, чтобы сухопутные не свалились за борт, – ухмыльнулся старший лейтенант Ковальчук, выждав, когда Дмитрий с Петровичем исчезли в соседнем отсеке. – Волнение моря – штука серьезная, его нельзя недооценивать… Помню, взяли мы как-то раз на борт…

– Юра, засунь свои бородатые байки красному осьминогу, сожранному белой акулой, в одно черное-пречерное место, – повернувшись к Ковальчуку, Владимир Мельник не очень вежливо перебил рассказчика на полуфразе.

– Уже и пошутить нельзя, – вздохнув, химик сделал вид, что обиделся и раскаивается в содеянном. – Вот, кстати, анекдот про акулу и осьминога…

Видимо, наступивший день не благоволил нафталиновым байкам и пустопорожней болтовне штатных балагуров и зубоскалов. Очередная фраза старшего лейтенанта оборвалась на полуслове, когда до нас донесся экранированный корпусом подлодки отдаленный грохот взрыва. В следующее мгновение мне показалось, что наш корабль качнуло, хотя до этого я не замечал даже легкого волнения моря.

Вахтенные офицеры засуетились, старпом бросился к перископу, Ковальчук пулей выскочил в соседний отсек. Мы притихли, сбившись в плотную группу, чтобы не мешать морякам делать их работу.

Спустя несколько секунд где-то вдалеке грохнуло еще раз, и корпус «Смоленска» вздрогнул от гидродинамического удара.