Ментовский вояж

«Эмори» – такое название носил флагман хитайтара – оказался довольно-таки крупным судном. Длиной почти в пятьдесят метров, шириной по миделю в десять, корабль лишь внешне походил на наши, земные шебеки. Ознакомившись с устройством «Эмори», Альберт Петрович, лучше всех нас вместе взятых разбиравшийся в морских вопросах, заявил, что это вовсе и не шебека, а нечто вроде бригантины алжирских пиратов шестнадцатого-семнадцатого веков.

– Бригантина так бригантина, – мне оставалось только пожать плечами. – Улдашюр вроде упоминал, что все бригантины его флотилии одинаковые…

– Да, его флотилия состоит из шести систершипов, – кивнул командир нашей экспедиции. – Заметьте: вся шестерка носит названия, начинающиеся на букву «Э». Алфавитная система названий однотипных судов одного класса, похожая на ту, что практикуется у нас, на Земле. Эта цивилизация, парни, весьма интересна.

– А у иржиков как? – заинтересовался капитан Барулин. – Как они называют свои бревноуты?

– У дайярцев, насколько я могу судить из рассказов Вуриза, корабли носят имена героических предков и величайших правителей прошлых веков, – бывший кэгэбэшник провел ладонью по давно небритому подбородку, недовольно поморщился. – Память о предках – краеугольный камень всей цивилизации серокожих… Это то, чему не грех поучиться у иржиков, а то у нас, в России, то мажут черным свое же собственное прошлое и своих же собственных предков, то рвут волосы на заднице и посыпают головы пеплом.

Вооружение шебек-бригантин, как уже говорилось выше, состояло из двух «скорпионов», стоявших в оконечностях и имевших хорошие углы обстрела, а также баллист, расположенных между мачтами. И, если первые ничем не заинтересовали ни нас, ни воинов Трапанга, то на вторые мы смотрели с неподдельным любопытством.

Эти неказистые на вид метательные устройства, как выяснилось, могли зафигачить двухпудовый керамический сосуд с зажигательной смесью почти на полкилометра с хвостиком. А благодаря сложному механизму перезарядки, удивившему нас точностью подгонки деталей, скорострельность баллисты составляла один выстрел раз в полторы-две минуты. Кроме керамических бомб-зажигалок баллисты могли метать связки полуметровых оперенных дротиков, разлетавшиеся в воздухе, словно шрапнель, а также традиционные камни и болванки из чугуна, отдаленно напоминавшие мячи для регби.

Все шесть бригантин-шебек флотилии Улдашюра имели тараны, исполнявшие ту же роль, что и носовой бульб на современных земных судах. Согласно требованиям тактики, тараны активно применялись в боях, несмотря на то, что таранивший противника корабль частенько получал течь в корпусе и повреждения рангоута.

Парусное вооружение бригантин-шебек, по словам Альберта Петровича, вполне соответствовало уровню земного кораблестроения середины девятнадцатого века минимум. Лично для меня это ничего не говорило, так как на тот момент я понятия не имел, как отличить кливер от лиселя или марсель от брамселя. Различал лишь прямые либо косые паруса, поднимаемые, соответственно, на мачтах барков и шхун.

«Эмори», как и ее систершипы, обладала хорошей остойчивостью, быстро реагировала на перекладку руля и, идя под всеми парусами, могла выжать десяток узлов полного хода. Весла бригантины-шебеки обычно использовали во время сражения, а также ходили на них на мелководье и в узостях. Скорость на веслах, если мы не ошиблись с пересчетом единиц измерения скорости, принятых у найшудов, в морские мили, не превышала пяти узлов.

Бытовые условия на борту бригантины-шебеки смело можно охарактеризовать одним-единственным словом – спартанские. Полагаю, в общем и целом условия обитания сильно напоминали те, что царили во времена Колумба и Магеллана на кораблях «просвещенной» Европы.

Отдельные каюты – если можно называть таким словом эти каморки – полагались капитану, лекарю и трем-пяти офицерам. Все прочие моряки спали в гамаках в подпалубном помещении, занимавшем почти три четверти длины корпуса, рядом с лавками-рундуками для гребцов.

На камбузе, располагавшемся в носовой части подпалубного помещения, хозяйничал седобородый кок с подозрительно сытой физиономией. Он, кок, вместе с лекарем и старшим плотником приравнивался к офицерам, которые отвечали за судовождение и техническое состояние судна.

Продовольствие и питьевая вода хранились в деревянных бочках, причем в воду добавлялось вино, а примерно половину запасов продуктов составляли свежие и сушеные овощи и фрукты. Далее, в рацион мореходов традиционно входили свежая морская рыба, которую ловили практически ежедневно, а также пиво. Да, да, самое обыкновенное пиво, полагаю, один из излюбленных напитков мужчин во всех мирах и галактиках.