Ментовский вояж

В груди образовался колючий ледяной ком. Он разрастался, проникал всюду, и уже казалось, что руки, ноги — все схвачено льдом и не способно двигаться.

Однако Антону пришлось пересилить себя. Тихо-тихо, словно опасаясь разбить эту хрупкую тишину, он пошел по кровавому следу. Проход между ящиками заканчивался глухой стеной. Тут ничего не было, кроме небольшой лужицы крови, натекшей, видимо, пока раненый прятался здесь.

Раненый? А может, уже убитый?

Кто это мог быть? Как узнать по нескольким темным пятнам на полу? Антон боялся делать предположения — любое из них было одинаково страшным.

Он вернулся на крышу. Здесь было не так жутко и тихо, здесь не стояла расстрелянная машина и не темнели кровавые пятна. Отсюда было видно, что происходит вокруг.

Антон пытался принять решение. Из сложившейся ситуации он видел два выхода — либо сидеть в цехе и ждать уцелевших в перестрелке друзей — если такие есть, — либо идти, пока светло, к конечному пункту и сдаваться. Оба варианта казались одинаково непригодными, но оставалось только выбрать меньшее из двух зол.

Через несколько минут Антон понял, что не сможет больше быть здесь один. Где-то рядом уже бродило помешательство. Программа действий напрашивалась сама собой.

Антон попробовал вспомнить нарисованную Джамбулом карту. Нет никакой гарантии, что он передал все точно, и все же это была единственная ниточка. Узнать с крыши те здания и переходы, что указывал Джам, оказалось невозможным — сверху все выглядело иначе.

Антон решил, что ему все-таки придется остаться здесь до вечера. А уж потом по электрическим огням искать обитаемый остров в этом океане мертвого железа.

Он прошел несколько десятков метров по краю крыши и вдруг увидел, что из ворот цеха выползает небольшой грузовик-«головастик», вытаскивая за собой на буксире расстрелянный «Рэптор». Следом вышли двое мужчин.

Ветер заглушал и уносил прочь все звуки, идущие снизу. Вот почему он не слышал перестрелки.

Он отошел от края и отправился искать запасной выход с крыши. Вряд ли охрана станет рыскать здесь, но почему бы не подстраховаться?

Чем дольше Антон торчал на крыше, тем сильнее на него наваливалось отчаяние. Он вдруг стал ясно понимать, насколько нелепой была затея послать шестерых несчастных против целой армии охранников, бандитов и еще Бог знает кого. Он почувствовал первые ростки ненависти к чинам ЭКОПОЛа, сваливших самое трудное на плечи людей, которых не жалко.

К наступлению темноты Антон был полностью деморализован. Он не верил уже ни в удачу, ни в помощь оперотряда, ни в товарищей, ни в самого себя.

Электрическое зарево ясно обозначилось в направлении, которое и предполагал Антон. Он спустился с крыши и пошел прямо по центру проезда — не прячась, не пригибаясь, не прислушиваясь — не заботясь о том, чтобы стать невидимым.

С каждой минутой все сильнее темнело. Антон несколько раз слышал, как неподалеку проезжают машины, но не делал попыток уйти с дороги и укрыться. Появилось желание выкинуть автомат, чтобы охрана не открыла огонь с перепугу, но он все же передумал. Лишь сунул под куртку, чтоб не бросался в глаза.

Антон был на правильном пути. Впереди явственно слышался густой гул, проглядывали сквозь металлическую паутину огоньки. За очередным поворотом Антон наткнулся на высокий глухой забор, по верху которого шли редкие фонари. В их свете была видна неширокая асфальтовая полоса, идущая вдоль ограды. Антон постоял несколько секунд, раздумывая, в какую сторону лучше пойти, потом махнул рукой и двинулся наугад вправо.

Звуков стало больше. К гулу примешались металлическое лязганье, свист вырывающегося пара, редкие человеческие голоса. Антон вдруг понял, что не готов к встрече с людьми и может как-то неправильно поступить, навредив этим себе. Пожалуй, стоило обдумать, как появиться перед местными, как себя вести и что сказать.

Впереди появилось яркое пятно света. Антон увидел ворота. Он остановился в нерешительности, услышав где-то рядом жужжание малолитражного двигателя. Небольшой грузовичок с открытой кабиной неожиданно выскочил из-за поворота и, не притормозив, юркнул в проезд.

Ворота были открыты.

Антон понял, что не может просто так войти и сказать — возьмите меня. Пришла мысль походить вокруг, посмотреть, подготовить себя…

Он сделал несколько неуверенных шагов вперед и вдруг с ужасом почувствовал, что кто-то тянет его за штанину…

Первая мысль была о собаке. Он попытался вырваться и тут услышал громкий и злой шепот:

— Куда прешься, в уме повредился, что ли?

Антон наконец глянул вниз и увидел перепачканное грязью лицо Печеного. Он высовывался из канавы, которую Антон в полумраке не заметил.

— Давай сюда, живо!

Антон подался вперед, нащупывая ногой дорогу. Края канавы были крутыми и скользкими, и он едва не провалился в нее.

— Осторожнее, на голову мне не прыгни! — донесся голос Обжоры.

— Вы что здесь делаете? — выговорил наконец Антон.

— Грязевые ванны принимаем, — язвительно ответил Печеный. — А ты где шляешься? Мы думали, тебя взяли!

— Кто меня взял?

— Охрана, кто же еще?

— Почему? Что вообще произошло?