Ментовский вояж

— Во-первых, виселицу датчик ловит, — наставительно сказал Константинов. — По приборам идем, командир сканирует местность. Во-вторых, если датчик вдруг валяет дурака, виселица среагировала бы на первого в колонне. Не дрейфь, медицина, все под контролем.

Сокрушенно покачав головой, Рождественский увеличил мощность фонарика.

Тоннель ничуть не менялся, хотя продвинулись они уже метров на триста: влажные голые стены, кабели в толстой черной изоляции, распределительные щиты, упрятанные в поржавевшие металлические коробки с непонятными аббревиатурами и цифрами, нарисованными масляной краской. В выбоинах пола поблескивали лужи воды, да и в целом воздух в тоннеле был сырой и тяжелый. Рождественский с надеждой подумал, что металлическим монстрам здесь тоже должно быть неуютно. Влага вредна для их здоровья. Впрочем, антикоррозионные покрытия и нержавейку пока еще тоже никто не отменял…

— Стоп! — скомандовал Гончаренко.

Володя сделал по инерции еще пару шагов и едва не врезался в широкую спину подполковника. В свете фонарей он сразу увидел причину остановки — тоннель пересекался с другим, куда более просторным. Собственно, второй тоннель был скорее огромной норой с земляными стенами и полом из утрамбованной бетонной крошки, в которой легко разминулись бы два железнодорожных состава. На плотной глинистой почве виднелись следы то ли ковшей, то ли роторов, словно тут не так давно прошел горнодобывающий комбайн.

— Раньше здесь этого не было, — задумчиво пробормотал подполковник.

— Вот это мы удачно зашли! — с восторгом в голосе воскликнул Кузя, протискиваясь между стеной и плечом военврача. — Я же говорил, что метро! А вы не верили.

— Да не метро это, — раздраженно сказал Гончаренко. — Раньше был обычный тоннель, чуть пошире того, по которому мы шли. А потом его кто-то расширил, причем изрядно… На хрена, спрашивается?

— Биомехи, — не то спросил, не то заключил Чекрыгин.

— Больше некому. Не сталкеры же… — Подполковник на миг задумался. — Так, ребята, если я правильно сориентировался, то если мы пойдем налево, придем в Институт ядерной физики.

— Вот уж куда нам точно не надо, — сварливо буркнул Водяной.

— Не надо, — согласился Гончаренко. — Поэтому мы пойдем направо. Тем паче что это получится примерно навстречу нашим.

— Направо пойдешь — Коня потеряешь! — брякнул Водяной, толкнув Константинова локтем в бок.

— Иди ты в пень, мистер Водяной! — сердито ответствовал лейтенант на манер самого Водяного.

Подполковник снова двинулся первым. За ним, чиркнув по бетону тоннельной арки стволом метателя, затопал Константинов. Володя поторопился следом, сделав несколько глотков витаминизированной воды и ощутив, как она стекает по пищеводу в пустой желудок. А ведь он даже позавтракать не успел: пока на рынок бегал за продуктами, пока то да се, решил уже не перебивать аппетит, дождаться азу… Вот и пожрал, блин. В контейнере скафандра, конечно, имелся сухпай, а рядом с поилкой торчал гибкий наконечник, из которого при желании выдавливалась сладковатая и сытная ореховая паста, но разве это еда? Володя тяжело вздохнул, в желудке что-то жадно заурчало и заворочалось. Рождественский вспомнил, как бабушка рассказывала, что в животе крикун сидит: захочет есть — начинает кричать, пока не накормят. Володя по малолетству очень боялся и потому хорошо кушал, чтобы не доводить крикуна до истерики…

Военврач с отвращением зачавкал липкой пастой.

Шедшие позади Рахметов и Кузя вполголоса затеяли спор насчет того, кто и как рыл данный подземный ход.

— Тут к северу, на бывшей станции Сеятель, музей железнодорожной техники был, — убежденно говорил Кузя. — Оттуда и приползло. Там и локомотивы, и паровозы, и снегоочистители — всякой твари по паре. Прикинь, что из них могло вырасти!

— Какой паровоз-шмаровоз, тут даже рельсов нет! — возражал азартный Рахметов.

— Ты видел биомеха на гусеницах, который в руинах желдорвокзала в Новосибирске бесчинствует? При жизни тепловозом был, между прочим. Наники — они такие, что хочешь придумают.

Володя выпил еще немного водички, чтобы смыть жирную ореховую пленку с языка. Повертел головой — на стене мелькнула корявая надпись, сделанная чем-то темно-красным: Romero must die! Военврач даже не успел прикинуть, что бы это могло значить, потому что Гончаренко вдруг заорал:

— Огонь!!!

— Ложись! — нечеловеческим голосом взвыл Конь.

Мощная вспышка метателя на мгновение ослепила Рождественского. Он прижался к стене, вцепившись обеими руками в чехлы с запасными батареями.

Военсталкеры наперебой загалдели:

— Вон они, суки!

— С потолка! По потолку бегут!

— Ай, шайтан!..

Проморгавшись, Володя все равно ничего не обнаружил. По стенам и потолку земляного тоннеля метались лучи фонарей, и только нарастающий стрекочущий звук, словно одновременно заработали сотни заводных игрушек, говорил о том, что, кроме людей, здесь есть кто-то еще.

А потом Рождественский их увидел.