Менцель, критик Гёте

Однако, говоря об этих сугубо ошибочных и вскоре самим Белинским отвергнутых положениях, следует иметь в виду, что, защищая Гёте от критики Менцеля, Белинский был объективно прав, так как Менцель (в отличие от Герцена) исходил из мещански-моралистических установок, и его требования «пользы» от искусства слишком напоминали в России аналогичные призывы «Северной пчелы». Белинский на протяжении всех 30-х годов боролся с подчинением творчества фальшивым целям «нравоучительности» и «благонамеренности». Лучшее место статьи (оно как раз искажено цензурой) посвящено борьбе за реализм против попытки «видеть в искусстве не зеркало действительности, а какой-то идеальный, никогда не существовавший мир, чуждый всякой возможности, всякого зла, всяких страстей, всякой борьбы, но полный усыпительного блаженства и резонерского поучения».