Мэр

Адвокат, в который раз,Оглашает заявление.Он сейчас получит в глаз –Потеряет зрение!

– Я прошу рассмотреть внимательно ходатайство защиты. Количество нарушений, допущенных на предварительном следствии и в процессе рассмотрения дела в суде, превысило все допустимые значения! – Павлов демонстративно повернулся к сидящему за решеткой Лущенко: – Не зря Игорь Петрович перечислял ошибки, найденные в обвинительном заключении. Отрицать их значение невозможно. Но с согласия прокуратуры в суде были допрошены в качестве представителей потерпевших люди, ранее признанные свидетелями по делу!

Джунгаров опустил глаза и уставился на свои пальцы. Они сжимались и разжимались, так, словно прокурор представлял меж этими пальцами кадык адвоката.

– Возникает вопрос: могут ли свидетели выступать на стороне обвинения? – повернулся к журналистам Павлов. – Ответ однозначный! Нет! Это прямо запрещено законом.

«Как же он меня достал!» – вздохнул судья. Он уже чувствовал, что Павлов на этом не остановится.

– Но и в суде немногим лучше! – оправдал его опасения адвокат. – В каждом заседании мы натыкаемся на ошибки, нарушения, недочеты, допущенные следствием. Суд не помощник следователя и не вышестоящий орган обвинения.

«Если бы…» – раздраженно подумал Колтунов.

– Суд – высшая инстанция проверки качества как обвинения, так и защиты! Он не должен поправлять следствие. Он должен принимать решительные меры к восстановлению закона и справедливости. – Павлов уперся взглядом в Колтунова: – Именно поэтому защита ходатайствует о прекращении процесса и направлении дела обратно, в прокуратуру. Для устранения препятствий, которые мешают рассмотрению дела!

«Ага! Щ-щас!» – подумал Колтунов.

– Все аргументы уже неоднократно озвучивались в заявлениях, возражениях, жалобах, ходатайствах защиты во время процесса. Они подробно изложены в этом ходатайстве на восьмидесяти шести листах. Прошу их внимательно выслушать еще раз.

Судья едва не застонал. Он был профессионально терпеливым человеком. Но заслушать восемьдесят шесть страниц сплошных претензий было не самой приятной обязанностью.

Два зайца

Павлов открыл толстую папку. Достал скрепленную металлическим зажимом пачку листов и протянул оторопевшему прокурору. Вторую передал Колтунову. Третью – назад, Лущенко. И лишь последнюю взял сам и начал размеренно читать – от корки до корки.

Он знал, что делает. На чтение написанного за ночь фолианта должно было уйти как минимум несколько часов. И понятно, что, когда настало время перерыва на обед, уже привыкшие к судейской пунктуальности участники процесса заволновались и начали все чаще и все выразительнее поглядывать то на часы, то на Колтунова. И снова – на часы, и снова – на Колтунова.

Вот только судья ничего уже поделать не мог, и Артем читал и читал, делал лирические отступления, перемежал речь ссылками на статьи, кодексы и законы, постановления, пленумы и определения различных судов. От Верховного до Европейского. И лишь отняв добрых четверть часа обеденного времени, он приблизился к концу своей речи:

– …Защита просит вас возвратить дело в прокуратуру, одновременно приняв решение об изменении Игорю Петровичу Лущенко меры пресечения на не связанную с лишением свободы.

Зал с облегчением выдохнул.

– Предлагаем залог в любом разумном размере, личное поручительство двенадцати депутатов Госдумы и митрополита Гермогена. – Павлов выложил перед Колтуновым подлинники поручительств: – Поручительства оформлены в соответствии с уголовно-процессуальным кодексом и прикладываются к данному ходатайству.

Судья напряженно кивнул и взял бумаги. Посмотрел на обвинителей…

– Вам нужно время для подготовки ответа?

Джунгаров поднялся:

– Нет, ваша честь. Мы и так задержались с перерывом на обед.

По залу прокатился смешок.

– Чтобы не затягивать процесс, как это старается сделать защита, – со значением глянул прокурор в сторону адвоката, – мы ответим сразу и коротко.

Джунгаров толкнул помощника прокурора, и тот подскочил, как на пружине, и выпалил:

– Заявленное ходатайство удовлетворению не подлежит.

Лущенко с досадой стукнул кулаком о прутья решетки, но этот жест не произвел никакого эффекта, а помощник тараторил, не переставая:

– Так как все так называемые доводы адвоката уже приводились, исследовались в жалобах на имя Генерального прокурора. Также суд неоднократно отказывал в ходатайствах, которые сегодня были просто повторены. Все доводы являются надуманными, а само ходатайство построено не на фактах, а на умозаключениях защиты. Ходатайство должно быть отклонено!

Помощник сел – так же стремительно, как и вскочил, – и принялся шептать что-то на ухо своему начальнику Джунгарову. Тот с удовлетворенным видом кивал.

– Так. Понятна ваша позиция, – кивнул Колтунов и повернулся к Лущенко. – Игорь Петрович, вы хотите по заявленному ходатайству выступить?

Лущенко, едва сдерживая кипящий гнев, поднялся: