Мерано издали и близи

Книга повествует о матче на первенство мира по шахматам 1981 года. О том, что сопутствовало ему, и тех качествах, которые позволили, советскому гроссмейстеру Анатолию Карпову в третий раз завоевать шахматную корону.

Александр Васильевич Кикнадзе

Документальное повествование

Издательство «МОСКОВСКИЙ РАБОЧИЙ» Москва 1983

ГЛАВА 1

Матч на звание чемпиона мира, выигранный Анатолием Карповым в Багио в трудной (разве будет преувеличением сказать — драматической?) борьбе, привлек к шахматам внимание и тех слоев населения, которые относились к ним как к приятному времяпрепровождению — не более. До начала поединка услышал из уст поэта Н. примерно следующее:

— Ты что, действительно собрался на другой конец света, чтобы посмотреть, как двигают эти деревяшки? — В голосе собеседника угадывалась снисходительность, а во взгляде — сострадание.

Месяца через три, однако, когда события в Багио приняли непредсказуемый характер, когда сравнялся счет и все стало зависеть вдруг от одной-единственной партии, Н. умоляюще спросил:

— Скажи, у Карпова есть хоть какие-то надежды? Не хочу даже думать, что будет, если проиграет. — Мой товарищ крякнул, словно вспомнив первый наш разговор, и, как бы оправдываясь, произнес: — Сын, понимаешь, с шахматной доской не расстается. Да и жена...

— Полно вам всем переживать, «какие-то деревяшки»... Между прочим, я тоже не желаю даже думать, что будет, если проиграет. Давай верить в лучшее.

— Условимся, если первым узнаю результат, я позвоню, а если ты — звони в любое время.

Услышав о том, что тридцать вторая партия отложена с большим преимуществом у Карпова, он поднимает меня среди ночи и, пробормотав торопливое извинение, начинает предлагать свои варианты — как следует довести партию до победы. Диктуя несусветные продолжения, он просит меня комментировать чуть не каждый его ход. Зная, сколь ранима поэтическая душа, стараюсь делать это по возможности тактично. В трубке слышны его легкие пререкания с женой.

Она: «Догадываешься, который час? Дай человеку поспать».

Он: «А он все равно не спит, тоже смотрит партию».

Она: «Откуда ты это взял?»

Он: «Если бы мне кто-нибудь сказал, что он спит в такой час, я бы выбросился со своего одиннадцатого этажа».

Надо ли возбуждать воображение, чтобы догадаться, как забрали и моего товарища шахматы в те дни? Забрали, чтобы уже не отпустить.

И я нисколько не удивился, встретив однажды своего товарища в шахматном клубе. Привыкнув к тому, что в наше время любое вступление требует соответствующих отношений, заявлений, справок и ходатайств, он интересовался, какими документами надо обзавестись для того, чтобы стать членом клуба. Беседа с приветливым администратором открывала перед ним еще одну — гуманную, демократическую сторону шахмат. Сегодня у поэта Н. уже третий разряд. И одна только вещь смущает его:

— Никак не научу себя спокойно относиться к поражениям. Даже три выигранные партии не дают мне столько положительных эмоций, сколько одна проигранная — отрицательных. Переживаю, плохо сплю. Жена, кажется, догадывается, хотя я и не охоч извещать о неудачах мир.

— Так, говоришь, сколько человек узнаёт о каждой твоей плохой партии?

— Не считал... Двадцать, может, двадцать пять.

— Теперь поставь себя на место Карпова. И подсчитай, сколько миллионов (не на миллиарды ли счет?) узнаёт в тот же или на следующий день не только об его выигрышах, но и проигрышах тоже. Если бы он не научился приглушать силой воли отрицательные эмоции, многого достиг бы?

— Жизнь впитывалась в него маленькими капельками яда... через шахматы, когда он был еще молодым, быть может, поэтому...

Это вовсе неплохо, когда жизнь впитывается в молодого человека маленькими капельками яда — тогда большая не ведет прямиком в реанимацию. Шахматные проигрыши — одни из самых благодатных, за них, как сказал мудрец, «надо платить в юности большие деньги». Они учат тому, как выходить из трудного положения, выходить с честью, не теряя лица, они учат искать причины невезений не в других, в себе! Учат избавляться от неумейства и отрицательных качеств, видеть цель, идти к ней. Убежден, что и жизненные цели успешнее достигают умеющие играть в шахматы.

У Анатолия Карпова на одну проигранную партию приходится шесть-семь выигранных. Но это счет не всей шахматной карьеры, а карьеры, начавшейся после того, как к нему пришли известность и титулы. Молодому, вступающему в шахматы человеку полезно бы знать, что на пути к признанию счет бывает прямо противоположный.