Мэри Поппинс

— Так оно и есть, — коротко ответила Мэри Поппинс и принялась разматывать шарф и снимать шляпку. Было похоже, что кроме громкого сопения из нее больше ничего не удастся вытянуть. Джейн тоже молчала. Однако, когда новая няня принялась распаковывать саквояж, Майкл не выдержал:

— Какая странная сумка! — сказал он.

— Ковер, — ответила Мэри Поппинс, вставляя ключ в замок на саквояже.

— Вы хотите сказать, что это сумка для переноски ковров?

— Нет. Сделана из.

— А! — сказал Майкл. — Понятно, — хотя на самом деле ничего не понял.

В это время саквояж открылся, и ребята были удивлены еще больше, увидев, что он совершенно пуст.

— Как? — воскликнула Джейн. — Но ведь в нем ничего нет!

— Это как ничего? — переспросила Мэри Поппинс, выглядя до глубины души оскорбленной. — Вы сказали «ничего»?

И с этими словами она вынула из совершенно пустого саквояжа белый накрахмаленный передник и тут же надела его. Вслед за ним она достала большой кусок туалетного мыла, зубную щетку, пакетик шпилек, флакон духов, складное кресло и маленькую коробочку с пилюлями от насморка.

Джейн и Майкл были поражены.

— Но я видел! — прошептал Майкл. — Я уверен в том, что он был совершенно пустым!

— Т-с-с-с! — шикнула Джейн, так как Мэри Поппинс достала из саквояжа большую бутылку с этикеткой, на которой красивыми буквами было написано: «Принимать по одной чайной ложке перед сном».

Приставив ложку к горлышку бутылки, Мэри Поппинс налила в нее какую-то темно-малиновую жидкость.

— Это ваше лекарство? — спросил Майкл, весьма заинтригованный.

— Нет, ваше, — отрезала Мэри Поппинс, поднося ложку к его рту.

Майкл вытаращил глаза. Сморщив нос, он принялся было протестовать.

— Я не хочу! Мне не надо лекарства! Не буду!

Но Мэри Поппинс не сводила с Майкла пронзительного взгляда, и внезапно он почувствовал, что нельзя смотреть на Мэри Поппинс и не слушаться ее. Что-то странное, очень-очень-очень необычное было в ней, одновременно и пугающее, и веселящее. Ложка придвинулась ближе. Майкл задержал дыхание, зажмурил глаза и… и ощутил во рту чудесный вкус. Он проглотил, облизнулся, и счастливая улыбка расплылась по его лицу.

— Земляничное мороженое! — сказал он восторженно. — 'Еще!

Но Мэри Поппинс с тем же строгим выражением лица уже отмеряла дозу для Джейн. Те, что она наливала, искрилось и на этот раз было желтовато-зеленым.

— Ой! Сладкий лимонный сок! — проглотив, сказала Джейн и облизала губы. Но увидев, что Мэри Поппинс направилась с бутылкой к Близнецам, она бросилась к ней.

— Ой! Не надо! Пожалуйста! Они еще маленькие! Им это вредно!

Мэри Поппинс, однако, не обратила на крики Джейн ни малейшего внимания и сунула ложку в рот Джону. Тот с жадностью проглотил ее содержимое, уронив при этом несколько капель на свой нагрудник, и изумленные Джейн с Майклом увидели, что на этот раз в ложке было молоко. Затем свою порцию получила Барбара. Наконец Мэри Поппинс в последний раз наполнила ложку и торжественно приняла «лекарство» сама.

Еще! Еще!

— Пунш с ромом, — сказала она, щелкая языком и закрывая бутылку.

Глаза Джейн и Майкла расширились еще больше, но времени удивляться у них не было, так как Мэри Поппинс, поставив замечательную бутылку на каминную полку, повернулась к ним.

— А теперь — марш в постель! — строго сказала она и начала их раздевать. Одежные крючки и пуговицы, доставлявшие всегда столько хлопот няне Кэти, у Мэри Поппинс расстегивались сами, едва ей стоило на них посмотреть. Через минуту Джейн с Майклом уже лежали в постелях и при тусклом свете ночника смотрели, как Мэри Поппинс разбирает остаток своего багажа. Из коврового саквояжа она достала 7 фланелевых и 4 хлопчатобумажные ночные рубашки, пару туфель, коробку домино, две купальные шапочки и альбом с открытками. После всего этого появилась складная кровать с одеялами и периной. Ее Мэри Поппинс установила между кроватками Джона и Барбары.

Джейн с Майклом смотрели, как зачарованные. Все происходящее было так удивительно и непонятно, что они не могли произнести ни слова. Но они точно знали, что в доме № 17 по Вишневой улице произошло что-то прекрасное и вместе с тем очень-очень-очень необычное.

Мэри Поппинс тем временем, натянув через голову одну из фланелевых ночных рубашек, принялась под ней раздеваться.

Майкл, совершенно очарованный всем происходящим, негромко позвал:

— Мэри Поппинс! Вы ведь никогда от нас не уйдете, правда?

Ответа не последовало.

— Вы ведь не уйдете от нас, правда? — опять спросил Майкл, решив, что его не услышали.

Голова Мэри Поппинс показалась из-под ночной рубашки. Выражение ее лица было чрезвычайно сердитым.

— Еще одно слово, — произнесла она угрожающе, — и я позову полисмена!

— Но… но я только хочу, чтобы вы остались с нами подольше… — пролепетал Майкл, покраснев и сконфузившись.

Мэри Поппинс молча перевела взгляд с Майкла на Джейн и фыркнула.

— Останусь, пока ветер не переменится, — ответила она коротко и, выключив свет, легла в постель.

— Тогда хорошо, — сказал Майкл, отчасти для себя, а отчасти для Джейн. Но Джейн не слышала. Она думала обо всем, что произошло сегодня, и видела сны…